Развод. Всё не то, чем кажется - стр. 33
Я не узнаю себя.
Да, чёрт возьми, все привыкли, что травмированные, покалеченные и смертельно больные люди – особая каста. Нет ни чётких правил, ни границ, понимания, как выстраивать с такими общение и отношения. Да даже нет никаких правил поведения с ними! Казалось бы, поможешь парню с костылями, а он на тебя ушат помоев выльет, потому что ему твоя помощь не нужна была, потому что он воспринимает её через призму жалости и ущербности, а не как данность хорошего воспитания. Все разные. К любому нужен свой подход. Но как же достаётся их близким людям! И кто, кто об этом знает? Кто говорит, сколько раз на них срывают злость, обвиняют, оскорбляют, унижают и стыдят за здоровье и просто возможность ходить? А они это всё хавают, хавают, хавают… Потому что любят! Потому что дорожат и борются вместе! Потому что думают, что им лучше, что им легче.
Каждую разбитую тарелку хочется вспомнить. Как Костя по пять раз на дню менял свои решения в ужине. Это унеси, это принеси, это уже не надо. Подойди, уйди. Хочу минет, хочу выпить, не хочу жить, не хочу никого видеть…
Ад. Мой персональный ад, из которого, как я считала, мы выбрались вместе. Конечно, сама мысль о повторении чего-то подобного морально уничтожает меня.
Да, ему было тяжело, невозможно тяжело! Но едва ли мне было легче. Особенно учитывая тот факт, что моя горячо любимая свекровь не вывезла и месяца жизни с нами и свалила вместе с мужем за бугор. Костя был невыносим! Невозможен! Отвратителен! Его родная мать не смогла вытерпеть, уехала под девизом: «Это твой крест, девонька». Спасибо хоть свёкр все расходы взял на себя и даже квартиру купил, в которой мы до сих пор живём. Царство ему небесное… Жалко дядю Толю. Хороший был мужчина. Тихий, спокойный, рассудительный, совсем немногословный. Инсульта не пережил. На одном из строительных объектов сердце прихватило так, что даже до больницы не успели довезти. И что? Роза Львовна даже после смерти мужа не вернулась к сыну. На похороны Костиного отца, я мужа по грязи тащила чуть ли не на себе! Колёса увязали в кладбищенской грязи, эта коляска только мешала, ей-богу! Тогда казалось, что я реально на горбу бы с меньшими усилиями к могиле отца Костю доставила, чем всё это. И кто был виноват? Я! Конечно же, я! Потому что я должна была договориться и всё организовать. Нас у ворот должны были друганы Кости встретить. Я их должна была собрать, оказывается!