Развод. Всё не то, чем кажется - стр. 24
– Нет, она больная, она реально больная! Я ей сейчас всю рожу исполосую! Язык вырву! – заходится в крике брыкающаяся Дорофеева.
– Правда глаза колет? Я вру? Нет!
– Прав был Кам, у тебя реально фляга свистанула. Пропустила приём таблеток, психичка? Долбанутая!
Чего?
– В каком смысле… Кам был прав? Ты что несёшь, шалава?!
– А ты что думала, я молчать буду?! Ты меня своим бредом уже задолбала! Очевидно же, что лечение тебе не помогает. Ты несёшь в массы свои бредни и считаешь, что я буду к тебе проявлять жалость? Ты из-за своих проблем с башкой меня в любовницы к Косте записала, а я, думаешь, молчать буду о твоих диагнозах? Лечись, психичка! Психичка! Психичка! Психичка!
Ну и, кто из нас психичка?
Настя захлёбывается в своём крике, раз за разом надрывая горло одним и тем же словом.
Жалкое зрелище. Думаю, мне и правда больше нечего здесь делать. Она уже невменяемая.
– Счастливо оставаться. Соболезную тебе, Саш. Выбрал ты, конечно…
– Психичка! Психичка! – за криком Дорофеевой я не слышу, что там бормочет Саня.
Но мне это разве важно? Я сказала правду, которую, вполне возможно, он бы мог услышать не от меня, так от Кости. Ведь шила в мешке не утаишь. Дальше они сами разберутся.
Сажусь в машину под крики этой ненормальной и не могу сдержать рвущийся наружу смех. Дикость какая-то, но меня прямо распирает от веселья. Чувства странные, эмоции острые, как никогда, и хорошо так внутри… Подозрительно хорошо.
Блин, знала бы, что так хорошо станет от этого, давно бы Насте рожу расцарапала. Всё боялась чего-то. Осуждения, непонимания, критики… Глупая. Убивалась ещё по подруге, страдала от её предательства. Ни есть, ни спать не могла нормально. Ревела в три ручья и себя жалела. Нет, ну не идиотка, а?
Смотрю на свои руки, сжимающие обод руля, и смеюсь ещё громче. Двух ногтей как не бывало, а вокруг кольца обмотались и застряли белые патлы Настеньки. Волос я ей выдрала, конечно, прилично. Давно нужно было это сделать. Давно!
За смехом и вытаскиванием чужих волос проходит какое-то время. Боковым зрением я вижу, как Саша заводит свою “ненаглядную” в кафе, и веселье стремительно идёт на убыль.
Она же ему сейчас наврёт с три короба. Точно отмажется, выставит себя белой и пушистой.
Ну уж нет, я не позволю.
С телефоном в руке и ключами от машины, я решительно направляюсь за ними. По пути выбрасываю белую волосню, что цепляется за всё, что только можно, и неприятно щекочет пальцы.
Посмотрим, что она сейчас на это скажет. Как будет отпираться и врать дальше, когда я её в её же дерьмо засуну.
– О боже, – Саша при виде меня аж вздрагивает. – Надя!