Развод. Внебрачный сын мужа - стр. 6

— Я даже не знаю куда тебя отводить, малыш… — попыталась объяснить я.

— Астраханцева одиннадцать… — выдохнул мальчик и нахмурил бровки. — Квартира семь…

4. Глава 4

Я замерла.

— Это точно адрес где ты жил? — спросила тихо, стараясь не делать резких движений.

Малыш кивнул.

— Меня бабушка заставила выучить… — признался Матвей и его губы дрогнули.

— У тебя и бабушка есть? — уточнила и тихонько поднялась на ноги. Матвей теперь посмотрел на меня снизу вверх и его губы задрожали. В глазах застыли озера слез, а потом срывающийся детский голос прозвучал:

— Мне сказали бабушка умерла…

Матвей поднял медведя и вдавился личиком в плюшевую голову, а я стояла и не знала, что делать. Нет. Я знала, что Алису надо прижать к себе, перетянуть на колени и качать. Но это был чужой ребёнок…

Не мой.

И он со страхом вышел ко мне.

И все было так ужасно, что я хотела кричать на Яра, потому что оставил меня одну с мальчиком, который был как бомба замедленного действия.

Я присела на корточки. Протянула руку. Постаралась коснуться кончиками пальцев ручки Матвея. Это было сложно и просто одновременно. Надо набраться смелости и сделать это.

Как только мои пальцы сомкнулись на ладошке малыша, медведь упал на пол. Матвей нервно и быстро стал вытирать щечки.

— Ты мой маленький… — не выдержала я, и Матвей шагнул ко мне. Я положила ладони ему на плечи. — Ты мой хороший…

Мой голос дрожал, и я сама плакала, глядя на рыдающего ребёнка, и не могла ничем помочь. Матвей замотал головой, видимо, избегая жалости, потому что от моего сочувствия, он только сильнее заходился рыданиями.

— Ты мой чудесный… иди сюда… — трясясь сама, предложила я, и Матвей шагнул ко мне и упёрся лбом мне в грудь. Он не плакал в голос, а просто вздрагивал от слез, которые пытался сдержать. — Ты мой хороший. Хороший мальчик…

Что надо сказать малышу, чтобы он успокоился после известия о смерти близкого?

Я сама никогда не знала, как надо поступать в таких случаях. Поэтому погладила Матвея по спине, запустила пальцы в мягкие пушистые волосы.

— Ты мой мальчик. Ты мой хороший. Давай ты мне все расскажешь если сможешь… — попросила я, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации. У меня это и так выходило плохо, а с плачущим ребёнком в руках так вообще…

— Бабуля… она болела. Она старенькая… у неё палочка была… — рвано выдавал Матвей, а я прикидывала. Если любовница мужа младше меня, то ее мать должна быть примерно ровесницей моей матери, но она не старенькая. «Старенькие» дети говорят про прабабушек…

— А мама? Мама, что говорила? — я прижала к себе Матвея, ощущая в своих руках хрупкое маленькое детское тельце. Малыш не вырывался и шёл на контакт.