Развод. Вина Тирана - стр. 5

Перенести? Он с ума сошел. Да я в жизни не переступлю порог ее кабинета! Или он ей новое свидание назначает, хочет еще раз мне представление устроить?

Интересно, как давно у них это закрутилось и каким образом? Неужели, когда его вызывали в школу, он к ней заглядывал, чтобы сходить налево?

- Господи, нет! – ужасная догадка врывается в сознание и не отпускает. – Вы что, специально травите сына, угрожаете ему, чтобы почаще встречаться с экстримом? Да как вам не стыдно!

Она ведь действительно могла это делать. Начала с вызовов в школу, потом назначила эту встречу, чтобы разрушить семью наверняка, а сын был разменной монетой, о нем никто не подумал. Баграт стал пешкой в ее руках, жизнью которой она играла, не задумываясь.

- Простите, не понимаю, в чем вы меня обвиняете. Если не сбавите тон, тон, буду вынуждена дать заключение, что агрессия со стороны мальчика вызвана тем, что его мать агрессивный человек. Он берет пример с родителя и отсюда мы имеем проблемы с ребенком. И боюсь, что в таком случае, придется, - не договаривает, разводит руками, играя на моих нервах. – Оградить всех детей от такой матери, как от источника негативного примера.

4. 3.1

Снежана

В голове происходит короткое замыкание. Голос Алевтины эхом звучит в голове, и в какой-то момент я срываюсь, как гоночный автомобиль, с разбегом от состояния абсолютного спокойствия до безграничной, неудержимой ярости, за девять секунд.

Да кто она такая вообще, чтобы угрожать мне лишением детей? Думает, у нее что-то получится? Да я любому глаза по выцарапываю, кто посмеет приблизиться к моим сыновьям и дочери.

- Да ты, - бросаюсь в сторону женщины, но меня перехватывает муж, не давая не то что дотянуться до негодяйки, даже подойти на шаг.

- Прекрати, - рычит над ухом, а я полосую его злым взглядом, отчего его глаза загораются яростью, не меньшей, чем моя.

Плевать. Хочет злиться, пусть злится. Я не собираюсь оправдываться и останавливаться. Она только что угрожала нашим детям, а ему плевать. Значит, и мне на него плевать. Я свою семью в обиду не дам.

- Пусти меня, - шиплю на него, до боли сжимаю пальцы на его руках, но он упрямо держит меня. – Пусти, говорю. Пусти же.

- Успокойся. Ты этим ничего не решишь. Только хуже сделаешь, - он старается говорить тихо, чтобы эта стерва ничего не услышала, и это почему-то ранит.

Мне хочется, чтобы он, не я, показал ей где ее место. Чтобы заставил ее извиниться, чтобы она убралась из города, ведь это ему под силу. Но он не делает этого. Эмир позволяет ей быть выше меня. Почему? Только потому, что она оказалась такой безотказной?