Развод. Вина Тирана - стр. 43
Не отвечаю, иду на нее. Она отступает, пока не впечатывается спиной в дверь. В одной руке держу мыло, а второй упираюсь в деревянное полотно, перекрывая путь для побега. Снежана вжала голову в плечи. Ей страшно, и это хорошо.
- Старым дедовским методом, дорогая моя, - спустя короткую паузу, все же отвечаю. - Рот с мылом буду мыть, а то я смотрю, слишком много ты стала позволять себе. Прям не рот, а помойка какая-то. Ты ведь женщина, не стыдно? Трое детей, в конце концов.
- Не понимаю тебя, о чем ты? Я с тобой не ругалась. У тебя с головой все в порядке, жара нет? – она предпринимает жалкую попытку храбриться и даже поднимает руку, прикладывает ее ко лбу, проверяя, есть ли жар, а мне от этого так смешно.
Так забавно наблюдать за ней, когда нервничает. Жаль, что повод такой. Жаль, что в принципе она узнала об измене. Не должна была, не должна. Но что имеем, то имеем. Будем разбираться с измененными исходными данными. Другого выхода нет, но терять из-за какой-то ерунды ее не собираюсь.
Может быть, я ее уже и не люблю, но по-прежнему уважаю свой выбор. Мы не молоды, страсть, естественно, угасла, на ее место пришли уважение и привычка. Поэтому, никакого развода, никакого разрыва, все останется так, как было. Она зря тратит свои нервы и пытается сбежать.
- Пошли, объясню, - хватаю ее за руку и тащу в ванну.
Она начинает брыкаться, кричит, возмущается, но я перехватываю ее за талию и буквально вношу в комнату, беру в капкан между собой и раковиной, включаю воду и начинаю растирать мыло в руках, держал жену в своеобразном плену.
- Эмир, успокойся, что ты делаешь? Объяснить хотя бы, что вообще у тебя в голове происходит. С ума сошел?
- Я - нет, а вот ты – да. Я смотрю, ты очень разговорчива с подругами, да еще и на язык красноречива. Столько вариантов слово Козел, я еще не слышал. Ладно бы мерзавцем, подонком обзывала, но вот остальные варианты... – демонстративно цокаю языком, нагнетая обстановку. - Надо помыть рот с мылом, чтобы глупости, все из него вымыть. Давай, наклоняйся, дорогая моя. Пора принимать наказание.
- Нет, что ты, эмир, прекрати. Ты что, на меня прослушку повесил? Ты сволочь, Эмир. Пусти говорю.
27. 21.2
Эмир
Смотрел в ее глаза и не мог поверить, что передо мной самая настоящая взбешенная фурия. Сто лет не видел этого в глазах жены, уже и забыл, каково это. В них появилась жизнь. Злость, ненависть, отчаяние, боль, все смешалось, но меня радовало, что эти эмоции живые, яркие, настоящие, такие, которых я не видел уже очень давно.
Она закрылась от меня много лет назад. Она закрылась от меня в тот день, когда родила Кристину и нашу вторую дочь, которая, увы, не выжила. Да, жена держалась, носила маску равнодушия, словно ничего тогда не произошло, но я знал, что ей больно искренне хотел помочь, ведь держаться просто потому, что у тебя остался один новорожденный ребенок из двух неправильно.