Развод. Вернуть надежду - стр. 3

- Давай помогу, - снова прозвучал его голос.

Я посмотрела вслед уезжающему автобусу, понимая, что я больше не могу сделать ни шага. В ноге что-то хрустнуло. Именно так хрустят сухие ветки.

- Еще раз спасибо, я как-нибудь сама.

- Я настаиваю, - его голос грубеет. – Давай отвезу в больницу, ты хромаешь.

Я сжала ладони в кулаки и старалась идти по сугробам.

- Вы ошибаетесь, все хорошо.

- Ты, - заявляет он.

- Хорошо, ты ошибаешься, - я посмотрела в его темные, почти магические в глаза и шумно выдохнула.

- Я никогда не ошибаюсь, - он подхватывает меня на руки. – Тем более здесь недалеко.

Он нес на меня на руках, а я даже не знала, как его зовут. Лишь в трампункте, когда седоволосый врач сказал, что у меня перелом лодыжки он назвал свое имя – Марат.

Марат… Я слышала это имя всего однажды, когда по телевизору родители смотрели сериал, в котором главного героя звали именно так.

- В ближайшее время вам нужен покой, - выносит свой вердикт мужчина в белом халате. – Нужные лекарства я пропишу – бубнит и переводит взгляд на моего нового знакомого, слегка приспуская очки.

- У меня завтра зачет.

- У вас перелом, - строго подтверждает врач.

Сжимаю ладони в кулаки. Все против меня. Какие лекарства, какой покой, у меня зачет, экзамены и все остальное никак не вписывается в мои планы.

- Я зайду еще завтра, - врач покидает палату и мы снова остаемся вдвоем. Другие кровати, стоящие рядом с моей - пустуют. Марат смотрит прямо в глаза, улыбаться уголками губ, а я смущенно отвожу взгляд в сторону.

- Ты есть хочешь?

Пожимаю плечами.

- Ладно я в аптеку, по пути куплю фруктов.

Глава 3

Поезд остановился. Пробираюсь через толпу, люди с чемоданами толпились на перроне, сжимая в руках паспорт, в который вложен билет.

Следом за мной шел водитель, Юрий Иванович, он держал в руках огромного плюшевого медведя. Я купила его для Али по пути на вокзал. Альбина с детства любит плюшевые игрушки, об этом мне также рассказала моя тетушка.

А ещё мы сегодня устроим банкет, в честь ее приезда. Я позвоню Саре. Скажу чтобы приготовили что-нибудь праздничное. Марату тоже понравится, мы давно не приглашали гостей.

У Али был всего один маленький чемодан. Юрий Иванович помогает ей спустится. Я смотрю на милую, юную девушку, у которой вздернутый нос и рыжие волосы. На ней обычная белая блузка, юбка чуть выше колен.

Я обнимаю ее и воспоминания о доме накрывают с головой. После переезда в Москву я редко вижусь с мамой, папой, сестрами. У меня большая семья, которую я очень люблю и дорожу.

Алю я помню совсем маленькой. Когда она бегала в огороде в перепачканном сарафане. Тетушка жаловалась, что девочка плачет без причины, часто болеет. Водила ее по разным врачам, но те лишь разводили руками. С Алей мне так и не удалось полазить по деревьям, поиграть в «дочки-матери». С ребятами во дворе она тоже не играла. Она постоянно была в больнице или тетушка боялась ее выпускать из дома, чтобы она ненароком не простудилась, особенно в снежную погоду. Поэтому Аля сидела у окна и смотрела, как мы лепим снеговика или играем в снежки. Когда я махала ей рукой, то она сразу скрывалась за шторкой.