Развод. В клетке со Львом - стр. 27
Я должна выглядеть лучше. Я должна привлекать его. Я должна…
Я должна учавствовать в каком-то конкурсе, где он будет меня оценивать по сравнению с другой женщиной. И оценки такие - внешность, секс, уют в доме. В общем, все женские функции.
А цена моего участия - счастье Мишутки.
Сжимаю руки в кулаки.
Мне нужно куда-то спрятать свою гордость. Закопать. Да, я официальная жена и я должна конкурировать с девушкой низкой социальной ответственности за внимание и любовь мужа. На её территории.
Жена, на конкурсе шлюх, где конкурирует с такими же. Где муж лениво выставляет оценки. А может вообще не повернуться на своем стуле к участнику.
Как бы это ни было мерзко.
Хорошо, мерзко. Я сбегу. И что я скажу ребёнку, если заберу его у того, кого он считает отцом? Лишу перспективного будущего, хорошей медицины и образования, из-за собственной гордости? Из-за принципов.
Думаю это всё, а руки трясутся только больше. Я бы выпила, если б не боялась, что это станет проблемой в моей жизни, как и стало в жизни матери. Никто не мечтает быть алкоголиком.
Начинает просто поддаваться, прятаться от реальности. А в какой-то момент, не может остановится. Нет, пока я могу вынести, я должна быть трезвой.
И сильной. Сама я хоть под мостом бы жила. К черту. Взяла бы моё разрешение на временное проживание, выданное по браку с Лёвой, порвала бы к чертям и свалила бы в Латвию.
И всё. И пока. Проживу.
Я бы очень этого хотела. Просто жить по совести. Честно. Чисто.
Но Миша… Миша не заслуживает боли, лишений. Миша просто хороший ребёнок и Лёва любит его. Я не могу его забрать и не могу его бросить. Так что…
Сложно красить глаза, когда они постоянно слезятся от плохих мыслей. Я пытаюсь дышать медленно, спокойно, как учат на всяких тренингах по осознанности.
Не получается. Глаза всё равно красные. Туш смазывается, контуринг пачкается.
Это бесит меня ещё больше. Я позволяю себе сделать одно действие.
Закричать. Будто бы этот крик как кашель выгонит из моего тела гниль, слизь и грязь.
Но после крика, который отражается эхом в зеркале напротив, я остаюсь только опустошенной.
Не помогло.
Ладно. К черту!
Снова подливаю себе бокал вина, глотаю как лекарство.
Становится скорее плевать на всё, чем легко. Это хоть как-то поможет.
Но это опасный путь.
Очень опасный.
*****
Этим вечером Лёва замечает на мне новый наряд, тёмно-зеленое платье в обтяжку, чуть накрученные волосы, макияж, который мне кажется вызывающим.
Но ничего не сказал.
Когда я укладываю Мишку спать, иду к Лёве, который сидит на кухне, о чем-то думая.