Развод. У неё твои глаза - стр. 49
Помню, как влюбился. И сейчас, в своих воспоминаниях, по которым хаотично прыгал, заметил два момента, о которых раньше не задумывался. В Лине уже тогда были эти два начала- замечательная искренняя девочка, неиспорченная, восторженная, чистая, как вода. И в то же время- нереальная красотка со сцены, заставляющая музыку ожить, харизматично перевоплощающаяся в прекрасную лебедь. Вот что отличало ее от других. Вот от чего меня так вело. Тогда еще она была нераскрывшейся, как бутон розы. Тогда еще я только чувствовал эти зачатки в ней. Но уже тогда боялся и ревновал, что будет раскрывать свои лепестки, расправлять свои крылья не только для меня, но и для других… Да, работенка для психолога… Ничтожный ты, Сабуров, и видимо, неуверенный в себе. Иначе в чем была твоя мотивация? И ведь я этого тогда не понимал. А сейчас? Сейчас понимаю? Может и понимаю, но приму ли?
Июль месяц, суббота. Красивая разморенная несколькими жаркими деньками Москва, снисходительно дающая себя купать редкому вечернему солнцу в своих дерзких лучах. Впереди хмельной и шальной вечер с друзьями, но это впереди. Сейчас только шесть вечера и я на Патриках- выбрался попить кофе с другом, только прилетевшим из Лондона. Глаз по привычке в режиме охоты- здесь самые красивые и продажные со всей России. Ярмарка тщеславия, ярмарка тел, ярмарка молодости и понтов. Да, даже они продаются. Это ведь Москва. Здесь с одним баблом быть крутым мало. Человека делает его окружение…
-Ничего не изменилось. Пять лет не было меня- а все та же атмосфера. Только мясо новое, одни провинциальные красавицы сменились другими,- говорит Марат, печально оглядывая округу. У Марата разбито сердце. Он получил отворот-поворот от какой-то английской аристократки, потому что та замужем и с трехлетними близнецами. Забавно, конечно. Сколько за ним бегало картинных красавиц с этих самых Патриков, а он был готов вписаться в чужие сопли истеричной худосочной Софи, которая явно через десяток лет сделает ставку на «естественное старение», даже не впрягаясь в бессмысленную и беспощадную гонку за молодостью.
Я усмехаюсь, соглашаясь.
-Те, что были пять лет назад, повзрослели и теперь либо вернулись в свои провинции ни с чем, либо в бентлях рассекают по Тверской. Все просто, Маратик. Закон обмена энергией…
-А у тебя-то что, товарищ Печорин (прим. фамилия главного героя из повести М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»)?
-У меня все то же, что у всех, кто здесь сидит…-усмехаюсь скучающе, продолжая сканировать ситуацию вокруг. Замираю.
Напротив, там, где «другой мир»- возле самого пруда, где как раз вовсе и нет гламура, а обычно слоняются готы-неформалы и немажорные жители столицы, вижу девочку. Золотые длинные волосы, переливающиеся на солнце, белый сарафанчик из белого кружева, облегающий ее тонкий стан с точеной фигуркой. Она наверняка не знает, что под этим преломлением солнца ткань просвечивает, и потому я вижу ее ножки и бедра. Внутри все начинает вибрировать. Давно такого со мной не было. Марат следит за моими глазами.