Развод. Ты (не) заслуживаешь прощения - стр. 6
Широкими шагами достигаю двери и сразу же цепляюсь взглядом за чемодан. Миша ставит его у противоположной стены недалеко от кровати, которую огибают две тумбочки.
Захожу в «зеленую» комнату, как я ее для себя окрестила из-за стен и шелкового покрывала на кровати. Мы с дизайнером долго занимались ее оформлением. Старались учесть все мелочи, чтобы нашим с мужем гостям было комфортно. Спальную зону от рабочей с панорамным окном отделили белой перегородкой в виде полок с противоположной стороны кровати. Массивные темно-зеленые шторы должны были защищать от утреннего солнца. Хотя сейчас они не завешаны, поэтому в комнату попадает свет от полной луны, освещая прямоугольный стол в углу комнаты, которым я почти никогда не пользовалась. Шкаф, находящийся недалеко от входа рядом с дверью в ванную, встроили в углубление стены, чтобы он был почти незаметен из-за зеркал, занимающих все пространство раздраженных дверок. И тем самым, еще больше “увеличили” пространство комнаты. В то время я даже представить не могла, что сама буду жить здесь.
— Почему ты не хочешь меня отпустить? — спрашиваю Мишу прямо в лоб, надеясь хоть честностью пробить бесчувственную маску. Ведь под ней должен где-то скрываться мужчина, которого я когда-то знала и даже любила.
— Ты моя жена, — муж поворачивается ко мне, складывает руки на груди.
— Но ты меня не любишь, — хватаюсь за подол платья и со всей силы сжимаю его, стараясь не начать кричать.
— Кто тебе сказал? — Миша приподнимает бровь.
— Ты спал с моей лучшей подругой! — не выдерживаю, все-таки повышаю голос.
На мгновение прикрываю глаза, тяжело вздыхаю, прежде чем снова посмотреть на мужа.
— Это была всего лишь интрижка, — он говорит абсолютно спокойно, когда ловит мой взгляд.
Из меня вырывается истерический смешок. Под ним скрываются рыдания, которые я всеми силами стараюсь удержать в себе. Воздух застревает в груди, не дает сделать нормальный вдох.
— Интрижка, из-за которой она решила убить моего нерожденного ребенка? — спрашиваю бесцветным голосом, хотя глаза начинает жечь.
— Я не знаю, что было на уме у этой сумасшедшей бабы, — рычит. — Да, мы переспали, признаю. Но я никогда не обещал ей, что разведусь. Она знала правила…
— Правила? — желудок ухает вниз. — Какие еще правила?
— Люда, — муж прикрывает глаза, вздыхает. — Остановись.
Догадка огорошивает меня.
— Сколько их было? — произношу тихим голосом.
— Люда… — предупреждающе рычит мужа.
— Сколько?! — едва не кричу.
— Да, твою ж… — он широкими шагами преодолевает расстояние между нами. — Какая разница? Вот скажи: какая? Я всегда, каждую ночь, возвращался к тебе! Разве этого недостаточно? — тянется ко мне, но я отшатываюсь.