Развод. Ты (не) заслуживаешь прощения - стр. 22
Дверь в уборную неожиданно распахивается. По моему телу пробегает множество мелких электрических разрядов. Они покусывают кожу, заставляют мышцы наливаться сталью. Только один человек может вызвать у меня такую реакцию.
— Скажи, ты решил меня добить? — шиплю, не глядя на мужа, но зная, что именно он стоит в проходе.
10. Глава 10
— О чем ты? — Миша подходит ближе.
Я сильнее напрягаюсь. Хотя, казалось бы, куда еще больше. Но мышцы будто металлом наливаются, а дыхание спирает в груди, когда я вижу в отражении мужа.
Он останавливается сбоку от меня. Поворачивается. Ловит мой взгляд в зеркале.
Задыхаюсь.
Когда-то мы были красивой парой. Статный муж, от которого с первого взгляда веет властью, и хрупкая, нежная жена. Раньше, стоило мне посмотреть на Мишу, тепло разливалось в груди. Я чувствовала, что этот мужчина мой, родной. Сейчас же… не осталось ничего. Только дыра в груди, которая болит так сильно, что даже дышать удается с трудом. Чувство потери выжигает душу дотла, оставляя после себя лишь пустоту.
— Объясни, зачем ты привел меня на эту встречу? — говорю на удивление спокойно, хотя горло перехватывает.
Не прерываю зрительного контакта с мужем. Стараюсь размеренно дышать. Сильнее вжимаю пальцы в столешницу.
— Хотел помочь тебе снова начать жить, — отвечает в своей обычной безэмоциональной манере Миша, засовывая руку в карман брюк.
Даже не пытаюсь скрыть смешок. Жить? Снова? После всего, что случилось?
— Также как тогда, когда засунул меня в ту клинику? — желчь наполняет каждое слово.
— Я уже признал свою ошибку, — ни один лишний мускул на лице Миши не дергается.
— Ошибку? — пламя ярости вспыхивает в груди, подпаливает остатки души, которых и так осталось немного. — Ошибку?! Хоть представляешь, в каком я была состояние в то время? Ты сделал только хуже! — отталкиваюсь от столешницы, поворачиваюсь к мужу, смотрю прямо ему в глаза.
Он отвечает прямым тяжелым взглядом.. Теперь между нами нет преграды в виде зеркала, и боль становится только сильнее. Я думала, что выплакала все слезы. Надеялась, ничего не осталось. Но глаза начинает жечь. Судорожно вздыхаю, стараюсь не позволить очередной волне эмоций захватить меня.
Боюсь, правда, боюсь, что может произойти, если плотину между чувствами и разумом прорвет.
— Я знаю, — моргает. — Я видел.
Всего четыре слова. Четыре. А из меня выбивает весь воздух. Четыре простых слова, а тело начинает гореть. Не могу ни дышать, ни говорить.
Он видел, что со мной происходит, и ничего не сделал?
Предпочел смотреть, как его преданную жену запирают в “белой комнате”. Мне давали непонятные препараты, которые отнимали последнее, что у меня на тот момент осталась — меня.