Развод. Ты нас разбил - стр. 43
Лиза вообще умеет резко включать режим “непонимашки”, когда делает вид, что, либо не слышит, либо не знает языка. Сейчас этот режим работает отменно.
Добиться от нее ничего не получается, но на такси уговариваю. А сама пытаюсь понять, как решить эту проблему в будущем, ведь, скоро, на такси денег у нас не будет.
— Бабушка! — радуется Лиза, когда я привожу ее в однушку матери.
Это никакой не элитный ЖК, и даже не комфорт класс. Обычная панелька со стандартной планировкой и простым ремонтом. Мама не хотела тратиться, но нам нужна была квартира неподалеку от больницы, в которой она проходила систематическое лечение.
Что мы только не пережили.
Я помню тот страшный день.
Утром у меня отошли воды, в полдень я родила прекрасную здоровую девочку несмотря на то, что она выпрыгнула на недельку раньше. Пока Лизу обследовали, я медленно приходила в себя. Не было даже сил поговорить нормально с Артуром, который сходил с ума под окнами. Внутрь его не пускали из-за “короны”. Позже он пробился, но в тот момент я была одна.
Смс от врача из частной клиники “Анализ по биопсии пришел. Онкология подтверждена. Третий негативный”.
А дальше все, как в тумане. Самый счастливый день смешался с привкусом крови во рту.
На руках у меня новая долгожданная жизнь, а жизнь моей мамы стремительно угасает. Я будто сама умираю.
Но крохотные синие глазки, несмышлёно глядящие на меня, не дают отчаяться, не дают сломаться.
Химиотерапия первые полгода. Первые клочки волос, оставленные на подушке. Я с бритвой мужа в ванной, потому что в парикмахерскую маме психологически сложно идти. И я не хочу ее туда отпускать.
Как же непривычно, как же больно смотреть на нее в таком состоянии. Как ей плохо от взгляда в зеркало на саму себя.
Хочу и себе отрезать волосы, чтобы она знала, что я с ней. Она не дает. Мы обе плачем, затем плачет и Лиза, сообщая, что проснулась и пора с ней развлекаться.
Она наша улыбка, а Артур — единственная опора в этот момент. Если бы не он, если бы не частная клиника с высокими ценниками, мы могли бы узнать слишком поздно.
Операция. Облучение. Ремиссия. И самое страшное осталось в прошлом. Но маме нужно наблюдение и обследование в государственном онкоцентре, куда она перевелась, каждые четыре месяца.
Жить с нами сложно. У каждого свой быт и уклад. Но денег с продажи квартиры в Поволжье не хватит даже на студию в строящемся с котлована доме. Опять Артур. И ни слова упрека. Забота, улыбка, поддержка. Будто он не ее зять, будто он ее родной сын.
Потому она так сильно его и любит. За все это время он ни взглядом ни мыслью не обидел ее, хотя временами ему тоже было сложно уживаться толпой в одной квартире в шестьдесят квадратов.