Развод. Твоя проблема - стр. 6
Меня накрывает. Мгновенно. Замахиваюсь, хочу отвесить звонкую пощечину, но Самир перехватывает руку.
– Ты такая красивая, когда злишься. Хочу тебя в такие моменты сильнее всего, – наклоняется и говорит прямо в губы, второй рукой скользя по бедру под домашним платьем.
В его глазах огонь желания. Он завелся, как всегда, с пол-оборота. Рука скользит все выше, ласковые поглаживания туманят разум, но душе настолько больно, что томящееся желание гаснет в ту же секунду.
Когда его руки в последний раз гладили чужую девку? Был ли он с ней сегодня? А когда со мной спал, с ней в те дни тоже кувыркался?
– Не трогай меня, – шиплю сквозь стиснутые зубы на грани истерики и хватаю его за запястье.
Но мы оба понимаем, что это жалкие попытки остановить его. Захочет, сломает сопротивление, схватит за руки, развернет лицом к столу и оторвется по полной. Я ничего сделать не смогу. Он сильнее.
– Моя дикая женщина, – урчит, как сытый кот, словно все до этого момента было дикой, сумасшедшей, запредельной прелюдией.
Только это не так. Такими вещами не шутят.
– Уже нет, – пытаюсь отстраниться, но безуспешно.
Пользуясь моими попытками вырваться, Самир хватает меня за бедра и стаскивает со стула. Мамочки!
Хватаюсь за него руками и ногами, обвиваю всего, словно обезьянка. Какие обиды? Мне бы не расшибиться к чертям! Упаду, потеряю детей. Не могу. Нельзя. К черту гордость.
– С ума сошел? – чувствую себя истеричкой. Сколько раз за сегодняшний вечер я верещала?
– Умница, – говорит в шею, щекочет кожу дыханием. – Идеально, как всегда. Вот так, – чувствую попкой прохладу столешницы. – Пора мириться, ты потом ласковая, нежная. Помиримся, договорим, а потом еще раз закрепим примирение.
Муж нежно и одновременно жадно целует скулы, шею, ключицы, немного резко покусывает мочку уха. Чувствую, насколько сильно он завелся. Еще немного и ширинка лопнет. Упираюсь в его грудь, стараюсь оттолкнуться, но он сильнее прижимает к себе.
Пальцы грубо впиваются в попу. Завтра точно останутся синяки.
– Прекрати. Хватит. Остановись же, – с отчаянием скулю, даже хныкать начинаю, как маленькая.
– Нет. Ты хочешь того же, просто подавляешь это в себе. Я ведь знаю, какая ты дикая после ссоры. Знаю, как хочешь меня, – вперемешку с поцелуями устраивает мне настоящую агонию из душевных мук и физического…
Нельзя перестать любить кого-то по щелчку пальцев. Вот и я не могу. А тело, оно знало лишь одного мужчину, ненасытного, напористого, дикого. Мужа. За двенадцать лет он изучил меня всю, знает слабые места и пользуется этим.
– М-ммм, – недовольно стонет, когда прикусываю его губу до крови, до металлического привкуса во рту. – Чертовка. Моя бестия. Любимая дьяволица в ангельском обличье.