Развод. Семь баллов по Рихтеру - стр. 41
Вопросов – вагон. А у меня ни документов, ни телефона, ни денег. И даже одежды нет – на улицу не выйти. Я вообще никто и звать меня никак. Хуже уличного бомжа. Кто со мной разговаривать будет?
Вдобавок руки перемотаны и болят, будто их через мясорубку пропустили. Вчера я боли не чувствовал – ни когда травмировался, разбирая камни, ни потом. А как залатали – так разболелось.
Мне необходимо добыть сведения о пострадавших и спасённых, чтобы планировать свои действия. Но к офицеру полиции, который общается с людьми, не пробиться. Возле вывешенных списков толпа – не подступиться. А толкаться в моём состоянии – не вариант.
Кабинет главного врача пустой – все, кто может, принимают пациентов и задействованы в операционных. Однако секретарша оказывается очень приветливой и доброжелательной женщиной. Пара телефонных звонков – и на банковский счёт больницы уходит солидный благотворительный перевод от нашей фирмы. Другой, поменьше, падает на карту лично секретарше.
В течение часа с чудом уцелевшего склада нам с Мией привозят смартфоны и минимально необходимые вещи – простенькую одежду и гигиенические принадлежности на первое время.
В приложениях восстанавливаем электронные паспорта и банковские карты. Оставляю заявку в посольстве – дозвониться до них не выходит. Рассказы пострадавших не вселяют оптимизма. Нужно спешить в отель.
Лечащий врач поначалу отказывается меня отпускать, аргументируя большой потерей крови и возможными осложнениями, но сдаётся под напором моих аргументов. Вряд ли сейчас кто-то соблюдает стандартные протоколы. Пусть койки и внимание врачей занимают тяжёлые пациенты – им нужнее.
Захожу предупредить Мию, что уезжаю. Она дремлет – приходится будить.
– Я поеду в отель. Узнаю, что с остальными. Может быть, отцу помощь необходима. О твоём папе узнаю и сразу позвоню. Нужно зарегистрировать всех в посольстве на эвакуационный рейс, – будто оправдываюсь за то, что оставляю её одну.
– Как? Ты же еле стоишь на ногах! Вдруг тебе станет плохо?
– Еле или не еле, но стою. Мия, я наверняка нужен там. Я – юрист, и должен заняться своими прямыми обязанностями. Не волнуйся, я не буду работать физически. А ты выздоравливай скорее.
Стараюсь разговаривать строго, чтобы она не вздумала возражать. Оставлять Мию одну очень не хочется. Моё подсознание упорно игнорирует факт её замужества с Иваном и настойчиво присваивает себе. Вчерашний день связал нас так крепко, что не представляю, как смогу от неё оторваться.
– Нет, Алексей, я пойду с тобой! – говорит решительно, вскакивая с кровати. Упрямая, непослушная малолетка! Смотрит молящими перепуганными глазищами, в самую душу заглядывает. – Пожалуйста, не оставляй меня здесь!