Развод. Семь баллов по Рихтеру - стр. 36
Ах, да, ещё и это в копилку моего позора. Полный комплект…
– Где ты его нашла? Папа клялся, что всё вычистили, – удивляюсь от неожиданности вслух.
– Я умею искать.
Забыл, она же айтишница, программистка. У неё в голове, наверное, встроенный компьютер или какая-то особенная нейронная сеть для поиска компромата.
Если ещё совсем недавно я был в глазах Мии героем, то сейчас по шкале разочарования срываю рекорды… Вот к чему приводит бессмысленная бабская болтовня.
– Дура она, – решительно заявляет Мия и покрепче обхватывает мою шею. – Я бы ни за что не поступила так со своим парнем. Ведь можно было как-то выйти из ситуации! Попросить время на обдумывание или ответить не очень определённо. А так… Кринж. Чего она добилась? Актриса погорелого театра. Терпеть не могу таких стерв.
Мне бы одёрнуть её, как я поступал со всеми, кто осмеливался заводить при мне разговор о Марине. Но… Это же Мия – у неё есть право препарировать мне душу.
– Так вот, под этим роликом в комментариях писали, что ты – наркоман. И не только в прошлом, но и на тот момент. Что ты так расстроился из-за отказа, что вколол слишком большую дозу и тебя в больнице еле спасли…
Я не знаю, как отбивать эти обвинения. Оправдываться? Терпеть не могу… Если она в эту чушь верит, то… Мне очень обидно, конечно. Но я уже привык…
– Не я вколол, а меня усыпили и вкололи, чтобы можно было выставить наркоманом, – отвечаю зло.
Она ещё спрашивает, почему я не пытался ей понравиться… Куда мне со свиным рылом в калашный ряд?
– И предвосхищая следующий вопрос, сразу скажу. Да, это доказано. Да, мой друг в кавычках, который всё организовал, получил срок. Я девять лет не употребляю наркотики – и это правда.
Мне нехорошо. Рана на плече сильно болит. Повязка насквозь пропиталась кровью. Ещё и эти провокации бесят…
Мия молчит. То ли исчерпала темы для вопросов, то ли о чём-то задумалась. Но потом снова огорошивает.
– А правда, что ты сидел в тюрьме?
Всё она знает… Зачем выворачивает мне душу наизнанку?
– Правда, – злюсь. – Только не в тюрьме, а в колонии. Недолго. Потом дело пересмотрели, меня полностью оправдали и выпустили. Так что судимости у меня нет. О том эпизоде моей жизни помнят только больные на голову люди, которым нечем заняться, кроме как искать соринки в чужих глазах, игнорируя собственные брёвна.
– А ты знал, что Родион, который работает у нас директором, тоже сидел? И ничего, папа его очень уважает. Так что если ты думаешь, что он этого испугался бы, то напрасно. Мой папа вовсе не такой! Он судит о людях не по сплетням, а по реальным делам!