Развод. Семь баллов по Рихтеру - стр. 25
– Давай, – отвечаю в той же тональности.
Самое время. Я устала, и по регламенту здесь больше ничего интересного не запланировано. А у нас с мужем есть на сегодня дела поважнее.
Немного волнуюсь. Иван настаивал на близости ещё несколько дней назад. Но тогда я совсем не была готова. Мне не хватало как раз этих сумасшедших последних дней, наполненных его присутствием, шутками и заботой, чтобы осознать, что именно он – мой человек. Я хочу, чтобы он стал моим первым и, надеюсь, единственным мужчиной.
Лифт едет быстро и бесшумно. На этаже только три люкса – два родительских и наш. Беловы веселятся в зале с гостями. Мой папа с Линдой сидят на берегу. Мы одни.
Номер украшен в романтическом стиле лепестками роз, горят ароматические свечи. Ловлю в глазах Ивана отблески огоньков.
Стою в нерешительности, не зная, что делать и как себя вести. У меня никогда не было столь близких отношений с парнями. Подружки делились впечатлениями о первом сексе, но все их рассказы очень отличались друг от друга.
Муж, едва касаясь, проводит ладонями по моим обнажённым плечам.
– Мия, ты очень красивая, – шепчет на ухо, разгоняя бабочек в животе.
Мне необходимо услышать признание в любви или какие-то особые слова. Но Иван молча расстёгивает крючки на платье. Их много, а терпение сейчас в дефиците. Боюсь, что он не справится и порвёт платье. Ненавижу варварство.
Кажется, сильнее нервничать уже невозможно. Но сердце колотится всё отчаяннее и быстрее.
Муж всё-таки добирается до конца и помогает мне высвободиться из белоснежного кокона. Прикрываю глаза, ожидая ласки и поцелуев. Но его телефон сигналит входящим сообщением, затем ещё и ещё.
– Прости, я гляну, кому там неймётся. Может, что-то важное, – Иван отпускает меня и берёт с тумбы смартфон.
Разве может быть что-то важнее нашей брачной ночи? Но вида не подаю, что меня это задевает.
На лице мужа – недовольство, ему не нравится то, что он читает. Он не комментирует. Что-то быстро пишет и откладывает телефон в сторону.
Иван возвращается ко мне, снимая на ходу пиджак и бабочку.
– Мия, прости. Не рассчитали разницу во времени, – оправдывается.
Наконец снова обнимает меня и целует. Влажно, напористо. Голова кружится. Не знаю, куда деть руки. Мы слишком мало знакомы, чтобы я легко могла расслабиться и проявлять инициативу. Я зажата и веду себя как бревно, что добавляет мне волнений и беспокойства. Вдруг ему со мной не понравится?
Тянусь к пуговицам на рубашке, но расстёгивать их неудобно: не с руки, петельки тугие. Ивану надоедают мои страдания, он слегка отстраняется и сам быстро избавляется от одежды.