Развод. Семь баллов по Рихтеру - стр. 12
– Она в облаках витает. Классическая музыка, органные концерты, опера, балет, – папа продолжает расписывать её как какого-то сказочного персонажа. – И ты… Весь в татуировках, с серьгой и стрёмным анамнезом.
– Ну да, ещё татухи мои приплёл… Было бы лучше, если бы я был весь в шрамах? Типа они украшают мужчину? Это ей больше понравилось бы?
Упрёк с татухами – вообще мимо. Я их бил не просто так от дури в башке. Каждая – поверх рубца, с которым не смогли справиться пластические хирурги. В детстве я увлекался химией. Но инстинкт самосохранения у меня почему-то сильно отставал от любознательности и просыпался, когда я попадал в ожоговый центр. А потом благополучно снова засыпал. Выражение “техника безопасности” приобрело для меня реальный смысл уже гораздо позже. Не все шрамы удалось отшлифовать. И мне показалось более разумным забить их татухами, чем светить ими перед всеми и каждому объяснять, откуда они взялись.
– Алексей, не передёргивай. Рубцы или татуировки… Какая разница? Уже как есть. Но согласись, более неподходящего человека в пару принцессе придумать трудно… Пойми, сын, нам очень важен этот брак. Нельзя допустить, чтобы Дроздовы выбрали другую семью. Это будет удар ниже пояса.
Я всё понимаю. Вернее, почти всё. Если Артуру важно отдать дочь человеку, который будет заботиться о ней и защищать, то где тут о его внешнем виде или прилизанном прошлом почти десятилетней давности? Всё – сплошное лицемерие…
И Мия – такая же. Ну и пусть живёт в своём мире розовых пони, в который не вписываются мои татухи…
Когда в следующий раз приезжаю за Богданом, к классу близко не подхожу. Жду в коридоре неподалёку. Не хочу её видеть. Противно.
В день приёма гостей долго борюсь с собой. Зачем я там нужен? Отец будто чувствует мои сомнения и несколько раз за утро звонит, чтобы напомнить и убедиться, что я не подведу.
Отправляюсь к ним только из уважения к папе – не могу ему отказать. И хотя все эти дни настраивался, что мне плевать, когда Дроздовы появляются на пороге, меня снова уносит в пропасть.
Из меня будто сердце вырывают с мясом. Обида лютая закручивает… Дышать тяжело. Говорить не способен – только гавкать, с трудом разнимая зубы. Я хочу эту девушку себе! С её розовыми пони, оперой и балетом, дронами и компьютерами. Со всем её багажом, который кажется мне лютой чушью! Потому что она – ангел, совершенство…
Вижу, как Мия улыбается и забавно смущается, слышу, что и как говорит, и схожу с ума.
7. Глава 3.1
Мия
– Доченька, не нервничай так, – шепчет папа, помогая снять пальто. – Всё будет хорошо.