Развод. Счастье вопреки - стр. 37
Мне обидно, что он так категорично вычеркивает отца из своей жизни, ведь как бы то ни было, он отец, он его любит, он о нем заботится.
– Никто никуда не поедет, – за спиной раздается голос мужа.
Сын переводит на него взгляд, становится еще злее. Он выходит вперед и прячет меня за своей спиной. Вот так два мужчины в моей жизни стали врагами. Никогда бы не подумала, что подобное может случится.
– А кто нас остановит, кто нам помешает уйти? – Армад и Артур напрягаются, сын так вообще сжимает кулаки, готов броситься на своего отца.
– Так, давайте не будем ссориться, раз уж все и все узнали, надо поговорить, – пытаюсь вмешаться, встать между ними, но сын останавливает, не дает мне выйти из-за своей спины.
– Мам, не вмешивайся в это, – осаживает меня Артур. – Ты думаешь о том, как сохранить семью, о том, как защитить нас с Аней, и поэтому готова терпеть, а я думаю о том, как сделать так, чтобы ты осталась счастливой.
– Артур, давай ты не будешь пороть горячку, и мы, как говорит мама, сядем и обо всем поговорим, – Армад пытается успокоить его, убедить, но я слишком хорошо помню мужа в молодости, и слишком хорошо знаю своего сына.
Сейчас пахнет жареным. Если не вмешаться, если ничего их не остановит, боюсь представить последствия этого разговора.
– Мне не о чем разговаривать с предателем. Я все прекрасно видел, отец, или хочешь сказать, мне показалось? – с вызовом бросает в его сторону.
Между ними повисла пауза: долгая, тяжелая. Да что же это такое? Почему все так разворачивается?
– Артур. Успокойся, – первым паузу нарушает муж, и, когда сын делает выпад вперед, мы все застываем в изумлении, потому что из гостиной слышится протяжное «мяу».
Откуда у нас в доме кот? Что вообще происходит? Переглядываемся все между собой и, не сговариваясь, идем на звук и так и застываем в дверях, потому что на диване, прижав к груди дрожащий светлый комок, сидит Анюта и разговаривает с малышом.
– Не переживай, бусинка, я тебе пообещала, что не брошу, значит, не брошу, чтобы не случилось. Мы с тобой останемся вместе, либо дома, либо на пару будем брошенные и никому не нужные.
От ее слов сердце сжимается в груди. Господи, Анюта, что в твоей голове, о чем ты думаешь? Пока мужики стоят в шоке, срываюсь и бегу к дочке.
– Анюта, вас никто не бросает, слышишь меня? – кладу руки на колени дочери, потому что в своих руках она держит грязный, светлый комочек, который надо искупать, обработать, но сейчас не до него, нужно успокоить ребенка.
– Вы нас бросаете. Вы больше не будете жить вместе, мы больше не будем семьей, – дочка начинает плакать так горько, что у меня у самой слезы на глаза наворачиваются, и ком к горлу подкатил.