Развод с олигархом - стр. 2
– Отпусти меня, пусти, – хриплю задушено, продолжая пытаться вырвать руку из его хватки.
Не хочу ничего обсуждать. Даже видеть его больше не желаю, не то, чтоб ещё и слушать все эти жалкие оправдания, которые наверняка последуют в скором времени. Не хочу. И уж тем более не надо меня трогать после того, как прикасался к другой.
– Поговорим, и отпущу, – хмурится муж.
– Не о чем говорить. Твои поступки всё отлично уже за тебя сказали.
Снова дёргаю рукой. Бесполезно. Проще запертую дверь выбить, чем от него избавиться. А может пнуть его как раз? Жаль, я без шпилек, а то бы с удовольствием вонзила их ему в голень. Предатель!
– Господи боже, да отпусти ты меня, наконец!
Пока я ещё в состоянии контролировать себя.
– Я же сказал, отпущу, когда ты успокоишься, и мы нормально поговорим. Что ты, как маленькая? – огрызается муж, явно теряя терпение.
Он в принципе вспыльчивый человек, причём ровно настолько, насколько обычно всегда спокоен. Если его довести, тормоза вконец отказывают. Но и у меня сейчас не лучше состояние, чтобы помнить о благоразумии. Не после того, что он сделал.
– Так не ходил бы за мной, не пришлось бы и успокаиваться, – отвечаю в том же тоне. – Всё, что хотела, я уже и без того увидела и услышала. Не о чем говорить, – повторно дёргаю рукой.
На этот раз выходит освободиться. Хотя вовсе не потому, что я такая настойчивая. Так решает сам муж.
– Ладно, как знаешь, – складывает руки на груди. – Значит, поговорим вечером, когда я вернусь домой. Тебе и правда нужно сперва нормально остыть и успокоиться.
С губ срывается нервный смешок. Смотрю на него и не верю, что вот этого человека я ещё пару часов назад фактически боготворила. А ведь он даже не сожалеет. Ни капельки. Ни единого намёка на раскаяние в глазах. И это хуже всего. Его бессердечие и равнодушие. Слёзы всё-таки катятся из глаз.
– А я не хочу успокаиваться, не хочу, понял? – отвечаю полузадушенным шёпотом. – Почему я вообще должна успокаиваться? Мой муж завёл другую семью на стороне, а я должна спокойно глотать теперь это дерьмо? Не буду. Не буду, понятно тебе? – хватаюсь ладонью за горло.
Меня тошнит. От него. От себя. От всей этой ситуации в целом. И когда он вновь шагает мне навстречу, чтобы приблизиться, тут же отступаю назад.
– Перестань истерить, – шумно выдыхает Тим. – Она мне не семья. Или ты уже забыла, чья фамилия в твоём паспорте?
Лучше бы забыла! Потому что в моём паспорте фамилия подонка, как оказалось! И ни мне, ни дочке она больше не нужна. Пусть даёт её своему другому ребёнку, и его матери, если её устраивают такие отношения. А я пас.