Развод с монстром - стр. 10

– Простите, одичал, – усмехнулся я криво. – Так вы меня отпускаете?

– Так вы ручаетесь за диагноз?

– Да. И вы это знаете.

– Знаю. Тогда на этом все. И я жду от вас ответа.

Как же хотелось послать его в задницу! Но я только кивнул и направился на выход. Горький ждал с Данилой.

– До встречи в лесу, начальник, – оскалился я спецназовцу.

– Подождешь меня? – обратился ко мне Давид.

– У меня есть выбор? – беззлобно огрызнулся я.

Когда Горький скрылся в кабинете, я сгорбился у стенки рядом с невозмутимым Данилой.

– Когда мне маячок-то успели на тачку прицепить? – поинтересовался непринужденно.

Он молчал.

– Твоих рук дело?

– Нет, – ответил тихо.

– Ты бы сработал изящней, – понимающе кивнул я. – Вырубил бы и вшил под кожу.

Данила усмехнулся.

– Сейчас такие технологии, Верес Олегович, что даже вырубать не нужно.

Я покачал головой, пытаясь не выдать страх, скользнувший по лезвию ненависти прямо к сердцу. Как же я ненавидел этих тварей, пользующих «любые средства на свои цели».

И я даже не успел понять, откуда пришла уверенность, что я снова увижу докторку. Когда лифт зашумел тромбом в вене шахты или когда почувствовал запах из раскрывшихся створок? Странная аналогия вынудила бросить неприязненный взгляд на Данилу:

– Проверь вены нижних конечностей, – сказал ему я. – Уж лучше ты в следующий раз, чем кто-то другой.

Данила глянул на меня удивленно, а я уже повернул голову в сторону Нади, замершей у двери кабинета.

– Надежда Яковлевна, подождите, пожалуйста, – спохватился Данила, и наши взгляды с докторкой встретились.

Захотелось по-идиотски впечататься ей в память, чтобы долго еще меня помнила. И ее взгляд дрогнул.

Она отвернулась и вскинула руку, поправляя измученный локон, упавший ей на глаза. А я снова не отказал себе в том, чтобы запомнить ее в деталях – медленно втянул воздух и сглотнул, раскатывая по небу «последний глоток». Ее можно было бы принимать в виде ингаляций, вешать себе на шею и дышать…

Тут двери кабинета открылись, и показался Горький.

– Здравствуйте, – выдала хриплое Надя, а у меня как в замедленной съемке побежали перед глазами кадры: Давид бросает на нее быстрый взгляд, кивает и устремляется ко мне, а я чувствую себя подростком у кабинета директора, из которого вышел отец после взбучки и едва не снес училку, в которую я влюблен по уши.

– Поехали, – вывел меня из ступора Горький.

Надя скрылась за дверьми, а я повернулся к своему конвою. Данила проводил нас до проходной.

– Доброго дня, Верес Олегович, – попрощался учтиво.

– И тебе, – буркнул я и направился на улицу.

Легкие наполнились свежим воздухом, а ноздри – множеством запахов, в которых солировал лес. Вернее, лесные декорации вокруг здания. Было уже далеко за полдень, когда мы выехали с территории.