Развод с генералом драконов - стр. 19
– Что? – вырывается сиплым голосом. Хлопаю ресницами, смотрю в его глаза поражённо.
– В её положении… она не скоро… сможет дать то… что мне нужно. А измены её огорчат. Так что ты удачно… попала под руку. Твою ж мать, да расслабься уже! Хватит лежать бревном! Для воздержания у тебя впереди целая жизнь.
Отворачиваюсь в сторону, смотрю на витиеватый рисунок обоев. По щеке стекает одинокая слезинка.
Пытаюсь отстраниться от всего, не думать о том, что происходит. Но в какой-то момент напряжение между ног нарастает, достигая пиковой точки. Внизу живота неконтролируемо рвётся пружина, разнося по всему телу тягучие сладкие спазмы. В ушах звенит. Перед мысленным взором на бешеной скорости распускаются миллиарды ярких цветов.
Будто в насмешку, свой первый экстаз от близости с мужем я испытала именно сейчас, в унизительном качестве уже НЕ жены.
Понимаю, что мои руки свободны.
Впиваюсь ногтями в горячие напряжённые мускулы, желая оттолкнуть Рэйвена.
Дракон замирает, утыкается мне в шею, царапая колючей щетиной нежную кожу, жёсткими губами оставляя на ней новые отметины.
За окном раздаётся стук лошадиных копыт. Рэйвен, наконец, оставляет меня в покое, встаёт с кровати и проходит к окну в чём был, ничуть не стесняясь собственной наготы.
Упирается ладонями в подоконник, всматривается вниз. С усилием отвожу взгляд, чтобы не смотреть на мощную спину, поджарые ягодицы и напряжённые бицепсы.
Могу, наконец-то, свести вместе ноги и сесть.
Камзол валяется на полу. Стягиваю на груди края разорванной рубашки. Остатки одежды висят лохмотьями.
Вздрагиваю, когда на плечи опускается мягкий чёрный бархат мужского халата. Рэйвен сжимает моё плечо:
– Будет, что вспомнить, сидя в унылой келье между молитвами, – хмыкает он. – Иди к себе и оденься в дорогу. Прилично! Никаких обтягивающих штанов, как этой ночью. После завтрака ты уезжаешь.
Сборы проходят словно во сне. Ванна. Тёмно-синее шерстяное платье с воротничком до горла и ровными рядами маленьких пуговичек. Вокруг шеи повязываю голубой шёлковый платок, основное назначение которого – не украшать, а прятать синяки и кровоподтёки.
Беспрерывно шмыгая носом, Уна заплетает мне волосы, укладывая их вокруг головы.
Я безразлична ко всему. Морально опустошена, эмоционально выпита.
Всё, чего хочу – поскорее оказаться подальше отсюда.
И даже монастырь уже не пугает и не поднимает внутренний бунт. Где угодно лучше, чем здесь, в логове зверя, которого считала своим мужем.
Нетерпеливо постукиваю пальцами по туалетному столику, дожидаясь, пока Уна закончит с причёской. Рядом пустой поднос с завтраком, который попросила подать в комнату, чтобы не спускаться вниз.