Развод. Проданная жена - стр. 49
По тону было слышно, что Теодор говорит правду. Что тяжело бы ему было с хорошей девушкой подло поступить, променять ее на другую. Но чем же насолила ему так Анисья? Этого Анджей не знал. Хотя сейчас в голове будто разноцветная мозаика складывалась. Не просто так Теодор настолько невзлюбил бывшую жену, раз и в монастыре запер, и продал, как вещь.
– Хочешь сказать, Анисья не была хорошей женой? Что же ты, в постели ее с другим заставал? – недоверчиво сдвинул брови Анджей.
– Да если бы... То простить еще можно, – Теодор помрачнел, отстравляя кубок. – Интриги против меня плела Анисья. И сына моего чуть со свету не сжила.
Было видно, что Теодору тяжело об этом не то, что говорить, даже вспоминать. Все знали, что он души не чает в своем сыне – маленьком принце Драго. Много лет назад случай разлучил Теодора с Даной, и он и не знал, что она тогда носила под сердцем ребенка от него. Далеко не сразу вся правда всплыла. А когда все выяснилось, Теодор сразу мальчонку забрал во дворец. И теперь трясся над ним, как не каждая мамка над младенцем! У Анджея мурашки побежали по спине при мысли, что такой отец мог сделать с тем, кто покусился за жизнь его ребенка. Но разве Анисья была способна на такое?!
– Так он же дитя совсем... – растерянно пробормотал Анджей. – Сколько ему там? Двенадцать? Четырнадцать?
– То тебе дитя, – хмыкнул невесело Теодор, – а ей бастард, помеха на пути к власти. На место мое Анисья зарилась. И не побоялась в крови руки запачкать.
36. Глава 35
– Ты уверен? – спросил Анджей, нахмурившись. – Может, то другой кто-то сделал? А на Анисью попробовал вину свалить… Врагов у тебя много, уж не серчай, Теодор.
– Уверен, – мрачно ответил Теодор. – Подруга ее, ведьма, Маленой звать, ягоды для Анисьи заколдовала. Чтобы были похуже всякого яда – к нему хоть противоядие лекарь может попытаться подобрать. А Драго съел их. Если бы не другой колдун, не спасли бы… Не знаю, как сразу в пыточные застенки ее не швырнул. Или указ не подписал насчет казни, как только сына увидел, почти бездыханного уже.
Теодор закрыл лицо руками, с нажимом провел ладонями по бровям и лбу. Словно до сих пор не мог отойти от произошедшего, как от кошмарного сна.
– Она потом сказала, что ягоды те для меня изначально были, – продолжил Теодор. – А мне себя не так жалко, как сына. Поэтому помиловать решил, просто сослал в монастырь. Но до сих пор мороз по коже, когда думаю, что мог из-за нее сына похоронить, которого только-только нашел. Слишком уж Анисья власти хотела. Меня со свету свести, от любого соперника за власть избавиться, самой место это занять. Любой ценой.