Развод. Право на ошибку - стр. 3

– Иди в комнату, успокойся и сына успокой. Он не должен так много кричать, – с толикой раздражения указывает, что делать.

Смотрю на него большими глазами и сдерживаю подступившие рыдания. Это не может быть правдой. Он ведь говорил, что любит меня, что я лучшее, что случилось с ним в жизни. Что я сделала не так?

– Почему? – тихий шепот срывается с губ, а вместе с ним и слезы, которые невозможно сдерживать.

Мой мир рушится на глазах. Семья, которую я считала крепкой, нерушимой, вот-вот упадет к ногам. Хочу верить, что это недоразумение, нелепый розыгрыш, несмешная постановка близких. Но вот сестра, в которую можно смотреться, как в зеркало, сползает с постели и походкой дикой кошечки, придерживая покрывало на груди, идет к нам.

Ее рука по-хозяйски ложится на плечо мужа, гладит его, вызывая в груди приступ жгучей ревности. Хочется скинуть ее ладони с его рук, вцепится в волосы и выдрать все до единого. Но не могу пошевелиться. Тело не мое, неподвижно.

Почему муж ничего не делает? Почему стоит совершенно спокойный?

– Привет. Как я рада тебя видеть, – елейным голосочком, в котором сквозит превосходство, начинает сестренка. – Давно не виделись. Этой мой малыш? Какой хорошенький, – и тянет руки к моему ребенку.

Отшатываюсь от нее, отворачивая Умара от ее взгляда. Покачиваю его, смотря на предателей. Никто его не тронет. Никогда. Не позволю забрать у меня сына.

– Ты стала букой. Ну, что за свинство, Полина? – говорит в привычной надменной манере. – Покажи мне ребенка, я не видела его еще.

Диана капризно дует губки. Родители всегда после этого шли ей на уступки, верили в ее ангельское поведение и невиновность, чтобы не происходило. В отличие от меня, сестра всегда умела манипулировать людьми. У нее это получалось легко, играючи. Я всегда была в ее тени, нелюбимым ребенком.

Она всегда и во всем была впереди. Ее всегда любили больше, чем меня. Не знаю почему. Фотомодель с шестнадцати. В восемнадцать Дианка укатила в столицу, чтобы делать карьеру. Ее поддержали, в отличие от моего поступления в танцевальную школу.

Только сестра могла исполнять свои мечты. Я же должна была остаться дома, оставить свои глупые желания и осваивать серьезную профессию, чтобы им было не стыдно за вторую дочь.

– Где твои манеры? Фи, такой быть, – не получив желаемого, сестра бьет словами. – Милый, – поглаживая мужа по подбородку, продолжает, – может, оно и к лучшему? Не придется ничего откладывать.

Со страхом смотрю в глаза мужа. Они холодны, как никогда прежде. Неужели это конец? Он сейчас перечеркнет все, разрушит меня, уничтожит.