Развод. Право на ошибку - стр. 21
Ну, и пусть катится к черту! Пусть будут счастливы, но без меня и ребенка. Я не отдам им сына!
– А-ааа, – кричу во всю мощь легких, хватая с подоконника подушку, и кидаю ее в стену.
Как хорошо, что люблю сидеть на них и везде раскладываю, на чем можно посидеть. Хватаю одну подушку за другой, швыряю их, пытаюсь разорвать, но ткань слишком плотная, а швы качественные, не рвутся. Только пальцы обжигаю от скольжения.
Плачу, злюсь, кричу. Становится легче и паршивее одновременно. Мне нужно что-то делать, что-то решать, действовать, а я в панике, потому что слишком зависима от мужа. Мне казалось, что всю жизнь будем вместе. Глупая.
А ведь он предлагал подарить мне квартиру, чтобы я не жила черти где, когда училась. Но это ведь было мерзко и продажно на мой взгляд. Отказалась. Господи, да даже если бы знала, что однажды такое с нами случится, все равно не смогла бы.
Я не продажная девка.
Я ведь столько всего сама смогла в этой жизни. Неужели сейчас не справлюсь? Не в первый раз же. Так, чего нюни распустила?
Наверное, потому что сейчас удар больнее. Но ничего. Я смогу. Мне только нужно время. Только залижу раны, чтобы не мешали.
– Как там говорят, я подумаю об этом завтра, чтобы точно не потерять самое дорогое.
Заваливаюсь на кровать в позе эмбриона и обнимаю подушку. Холодно. Больно. Страшно. А завтра будет еще страшнее, потому что надо что-то делать. Бояться и делать, чтобы ни происходило. Только бы сил хватило.
Телефон пиликает сообщением. Тянусь к тумбе, и, увидев, кто и что написал, чувствую, как силы покидают, а земля окончательно выбита из-под ног.
Сестра: «Надеюсь, ты не питаешь иллюзий?»
А ниже фото. Марат на постели, спит, нахмурив брови. И если бы не рубашка, валяющаяся на полу, я бы усомнилась в этом фото.
Но ведь я купила ее три дня назад. Вдруг все же тогда было сделано фото? Нет же, он надевал ее вчера и… Вернулся домой, когда я спала, а уехал, когда еще спала. Только записка на прикроватной тумбе, обещавшая сюрприз, говорила, что муж был дома.
Нет, это паранойя, но откладываю телефон и иду, как чумная, в ванну, роюсь в корзине для белья и не нахожу этой рубашки. Значит, он ее мог, как оставить у нее и фото не «сейчас», а может, он и сейчас там.
Сердце предательски сжимается. Если он сейчас с ней, после того как сказал, что у Умара есть мать, и это я.
Нет! Это все может быть правдой! Он может сейчас спать в ее постели, потому что сказал, мне нужно кормить ребенка и, если хочу быть с ним, то стоит сохранить молоко. Господи, голова раскалывается, кажется, что в виски лупят дятлы.