Развод по Воскресенскому - стр. 15
От предвкушения ёкает где-то в районе солнечного сплетения. И, в отличие от обычно напряжения в области паха, это ёканье какое-то правильное и тёплое, что ли. Настолько, что рабочая, а потом и тренировочная усталость проходят, словно их и не ночевало.
— Не хочу, — коротко мотает головой Данька.
— Тогда собирай всё, чисти зубы и спать. — Крис вздыхает, обозревая нашу тюрьму с забором в виде мягких игрушек. — Никита, вы чай будете?
Вы?
— Мы будем, — хмыкаю под её нечитаемым взглядом и быстро помогаю Даньке собрать бардак.
Ну, как помогаю, скидываю все мягкие игрушки обратно в корзину и ставлю участок на стол.
— Спасибо, — шепчет Данька, видимо, чтобы не услышала Кристина с кухни, куда ушла варить мне кофе.
— Пожалуйста, мужик, — также отвечаю я, подмигиваю и, поднявшись, иду на звуки бренчания.
Которое не прекращается, потому что у Крис всё валится из рук. Сначала ложка, потом вторая, потом она долго и муторно ищет турку. Ставит её на конфорку и ищет ложку, которая лежит прямо перед ней. Тянется к чайнику, вспоминает, что мы договаривались на чай, убирает турку и, чертыхаясь, щёлкает тумблером.
И натыкается на мой ни разу не вежливый взгляд.
Потому что чёрта с два так дёргается женщина, которой всё равно, на какой бы стадии развода она не находилась. И от понимания вот этого всего в голове пусто, в паху тяжело, а сердце бухает так, как ни разу не бухало после тренировки.
— Ма-а-м, я почистил, — отчитывается Данька, просунув вихрастую светлую голову между мной и косяком двери.
— Точно? — становится собой Крис, с прищуром глядя на сына.
— Да-а-а, — закатив глаза, тянет тот, — а книжка будет?
— Дань, — неуверенный взгляд на меня. — Давай сегодня без книжки? Ты иди ложись, а я напою кофе… чаем твоего гостя.
Гостя. Твоего. И на «вы».
Ой, нарываетесь вы, Кристина Батьковна.
— Ну, ладно, — тяжело вздыхает Данька. — Спокойной ночи, Никита Александрович.
Вежливость это прекрасно, как и то, что Крис целует сына в макушку, тепло улыбаясь. А если я пожелаю спокойной ночи, меня тоже поцелуют?
— Отдыхай, мужик. — Подставив пятерню, я чувствую удар и слышу топот ног, уже ни разу не маленьких.
— Чай?
И мы пьём чай, сидя друг напротив друга за столом среднестатической, но уже не хрущёвской кухни. Молча пьём, и если я смотрю на Крис, то она исключительно себе в кружку. Большую, широкую, с ежом и невидимой мне надписью.
Серьёзно думает, что я допью, скажу спасибо и исчезну с её горизонта?
— Как Данил сегодня отзанимался? — Наконец, поднимает она взгляд.
— Хорошо, ребята прекрасно его приняли.
Ок, играем по твоим правилам. Тем более, что того чая у меня ещё больше половины кружки.