Развод по контракту - стр. 6

— Ты на несколько дней?

— Почти, — оглядевшись, отвечаю. Мама мне не враг, уверена, она войдет в положение, а вот реакция папы может быть неоднозначной. — Соскучились по бабушке и дедушке. Ты не против?

— Как я могу быть против? — умиляясь его пухлым щечкам, она укладывает Ромаша на диван и начинает медленно раздевать. — Сама хотела к вам на днях приехать. Нужно обсудить крестины, там столько нюансов, а времени мало. Надеюсь Кирилл не собирается в командировку? Без его согласия нам не обойтись.

Господи. На этом Кирилле только все и держится. Никто в моей семье без него обойтись не может, вот уж важная личность.

— Не знаю, мама, — качаю головой, чувствуя себя странно. — Ты уверена, что вообще эти крестины нужны? Сейчас осень. Может, перенесем на весну или лето? Холодно ведь.

Я не хочу никаких мероприятий, это все еще больше усложнит.

— Ничего не холодно, — отмахивается от меня, продолжая улыбаться внуку. — Ты же понимаешь, что для Кирилла, как и для нас, это важно. Есть повод пригласить нужных людей.

Отлично. Использовать маленького ребенка для своих целей. Как это в духе Кирилла.

— А нам это зачем? — недоумеваю.

— Аня, твой папа уважаемый человек, у него есть связи, но их нужно поддерживать. Не задавай глупых вопросов.

Как обычно, за меня все решили, а мне посоветовали не задавать глупых вопросов. Такое ощущение, что я не человек вовсе, а просто манекен. Что в одной семье, что в другой. Как же меня это достало.

— А где, кстати, папа? Он дома? — ладошки потеют, но я стараюсь говорить более расслабленно. Лучше бы его здесь не было.

— Дома. Только приехал. У него давление высокое, какой-то он сегодня нервный.

Понятно. Давление. Значит, адвокат навстречу мне не пошел и уже обо всем доложил отцу. Как это профессионально.

Но пока кормлю Ромку и болтаю с мамой, немного расслабляюсь, и убеждаю себя в том, что если бы отец знал о моем решении развестись, то не стал бы тянуть время. Несмотря на то, что я его единственная дочь, Герман Львович никогда со мной не церемонился и не щадил мои чувства. Физически не воспитывал, но морально давил так, что похлеще грубой силы.

Когда я вышла замуж, так радовалась, что этому наступил конец. Все еще поражаюсь своей наивности.

С самого первого дня муж дал мне свободу. Тут он прав. Мне не нужно было отчитываться перед ним, не нужно было подбирать слова и делать так, как он хотел. При всей своей холодности и безэмоциональности, Воронцов относился ко мне с уважением. До этого времени.

— Как у вас с Кириллом дела? — будто прочитав мои мысли, спрашивает мама, а я до сих пор не знаю, что ей ответить.