Развод. Осколки идеальной жизни - стр. 12
– Нам пора возвращаться, – я поспешно поправила волосы, избегая взгляда Марины. – Мужчины будут беспокоиться.
– Конечно, – согласилась она, но её глаза говорили: «Этот разговор не закончен».
Мы вернулись к столу, где Олег воодушевленно рассказывал Сергею о новом проекте – строительстве элитного жилого комплекса на набережной. Его глаза блестели тем особым блеском, который появлялся, только когда он говорил о работе. Красивое лицо было оживлено, руки двигались выразительно, подчеркивая каждое слово. Таким я полюбила его – увлеченным, страстным, полным энергии. Таким он, должно быть, был и с ней, с Дарьей.
– Мы планируем закончить нулевой цикл уже к концу года, – говорил он, жестикулируя вилкой с наколотым кусочком стейка. – А там уже можно привлекать новых инвесторов.
Увидев меня, он прервался на полуслове и озабоченно нахмурил брови:
– Ты в порядке, дорогая? – его рука легла на мою ладонь, теплая и уверенная, с золотым ободком обручального кольца, который сейчас казался тяжелее, чем когда-либо. – Выглядишь бледной. Марина, она что-то рассказала тебе о своём самочувствии?
В его голосе звучала искренняя забота, настолько убедительная, что я сама почти поверила в неё. Сколько других искусных ролей он играл? Любящий отец, верный муж, преданный друг… И кто из них был настоящим Олегом?
– Всё хорошо, – я улыбнулась той идеальной улыбкой, которую оттачивала перед зеркалом, и сжала его руку, ощущая знакомую шероховатость мозоли на его большом пальце – след от теннисной ракетки. – Просто немного болит голова. Не стоит беспокоиться.
Его глаза – такие же карие, как у Саши – внимательно изучали моё лицо, и на мгновение мне показалось, что я вижу в них настоящее беспокойство. Может быть, где-то глубоко внутри этого человека, превратившего нашу жизнь в, тщательно срежиссированное шоу, ещё оставалось что-то от того Олега, которого я любила? Или это была лишь очередная маска, столь идеально подогнанная, что даже он сам верил в её подлинность?
– Я говорил тебе не пить красное вино, – покачал головой муж с той особой смесью заботы и снисходительности, которую я раньше находила очаровательной, даже трогательной. Сейчас каждый такой жест отзывался тупой болью где-то под рёбрами. – Оно всегда вызывает у тебя мигрень. Помнишь, как на годовщину свадьбы в Италии ты слегла после двух бокалов Бароло?
Это была ложь. Откровенная, безосновательная ложь, произнесённая с такой убежденностью, что любой посторонний поверил бы ей безоговорочно. Красное вино никогда не вызывало у меня головной боли. В Италии я чувствовала себя прекрасно, пока не обнаружила в его телефоне сообщения от некой Кристины, «коллеги по работе». Тогда я поверила его объяснениям. Была ли Кристина предшественницей Дарьи? Или цепочка измен тянулась ещё дальше, в прошлое, о котором я ничего не знала?