Развод. Не простить измену - стр. 17

Я вышла из такси в состоянии близком к отчаянию. Меня изнутри била крупная дрожь, заставляя сначала сердце трепыхаться, а уже потом все остальное.

— Анна Сергеевна, ну не могу пустить я вас. Закрыт центр. Вы же знаете про доступ… — говорил охранник несколькими минутами спустя.

— Мне очень надо, — я шмыгала носом и прятала красные глаза. — Мне заказ закончить надо. Очень надо. Ну пустите меня пожалуйста. Хотя бы через служебный ход.

Охранник был неумолим. Я уговаривала. Просила.

— Такой важный заказ, что с чемодан заканчивать будете? — спросил он и покачал головой. Укол стыда тут же впился мне в душу, и я поняла насколько глупо выглядела.

Охранник снова покачал головой и звякнул брелком сигнализации.

— Идите через служебку, — махнул он рукой. — Только быстро и аккуратно.

Я согласно кивнула и прошмыгнула в боковую дверь, а из неё уже в коридор с лестницей. Тащить на самый последний этаж чемодан с вещами было ещё тем квестом, но я справилась и когда закрыла дверь студии на замок, села прямо на него и спрятала лицо в ладонях.

Сухие рыдания подкатили к горлу, и я давилась ими, чтобы осознать, что все кончилось. Моя жизнь кончилась.

У бабушки была новогодняя игрушка. Балерина в розовой пачке. Фигурка была внутри стеклянного шара с искусственным снегом. После школы, когда я оставалась у бабули, она доставала игрушку с полки, и я долго трясла ее, чтобы снег кружился долго-долго, а балерина как будто танцевала. Этот ритуал стал неотъемлемой частью наших встреч с бабушкой. А потом Стас своими кривыми лапами разбил стеклянный шар. И вытекла вода, рассыпался снег и только нетронутая фигурка балерины лежала в осколках.

Я — та самая балерина в осколках.

8. Глава 8

К полуночи мои слёзы кончились, и я бесцельно бродила по студии, спотыкаясь о стулья и рассматривая огни ночного города. Такая глупость, но у меня на работе даже не было ничего, чем можно было бы укрыться. Маленький диванчик на полтора метра у входа у стены и декоративные подушки. Я накинула на себя куртку и села, прижавшись спиной к спинке. Надо будет посмотреть какую-нибудь квартирку в аренду. Или лучше комнату, может быть.

Я не знала. Мысли крутились вокруг Антона и Аллы. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны я была даже благодарна Алле, что открыла глаза, а с другой…

Черт. Это невыносимо больно — осознавать предательство двух близких людей.

Я так себя загрузила, что не поняла, в какой момент сползла по спинке и, поджав ноги к груди, задремала.

Утро разбудило меня в начале восьмого. Солнце сильно светило в окна и заставляло щурить глаза. В утренних лучах моя картина была ещё красивее, чем вчера, когда я ее снимала. Я не удержалась и вытащила телефон заснять, как бликовала вода на орхидее.