Развод на миллиард - стр. 31

— Папа…

— Это не обсуждается, — выхожу из комнаты, громыхнув на прощание дверью.

15. Глава 15. Карина

В аптечный ларёк при отеле залетаю с безумными глазами. А дальше — как в тумане.

Иду в номер, закрываюсь в спальне, беспощадно разрываю купленную только что упаковку. Жду.

Жду и молюсь. Молюсь и жду.

Не знаю, чего жду. Ещё меньше знаю, за что молюсь.

— Карина?.. — Арслан снова зовёт меня за дверью.

А мне хочется спрятаться от него. Хоть куда-нибудь. И никогда больше не смотреть ему в глаза.

— Можно войти?..

— Нет! — чуть ли не ору во весь голос. — Я выйду… скоро.

— Хорошо.

Он не уходит. Понимаю это не зрением и не слухом, а сердцем. Оно предательски бьётся груди, едва не ломая мне рёбра.

Я смотрю, не моргая, на пластиковый футляр с экраном, зажатый у меня в руках. Эта штука должна пропищать. Но она, как назло, молчит.

А Арслан снова заговаривает:

— Прости меня… Если ты подумала, что я пытаюсь строить козни за спиной Расула, то это не так. И без твоего согласия я не стану предпринимать никаких шагов. Ни обманывать, ни юлить я никогда не буду. Ты ведь знаешь…

Знаю… Слишком хорошо знаю.

Сердце бьётся и бьётся.

Там, за дверью, стоит человек, которого я люблю практически всю свою жизнь. И, к сожалению, к величайшему, ужасающему, катастрофическому сожалению, мои чувства взаимны. А в моём положении это означает, что больно не только мне.

Моему самому любимому мужчине тоже больно.

— Я не хотел тебя пугать своим предложением. Просто… Чёрт… Карина, пойми, я очень хотел, чтобы мы поехали в эту командировку вместе. Я слишком долго ждал, чтобы сказать всё это. И, наверное, слишком поспешил в итоге…

Закрываю глаза и начинаю считать секунды.

Как страшно… Как несправедливо… Как тяжело…

— Карина, я не хочу говорить что-то вроде: «Давай сделаем вид, что ничего не было», потому что я ни в чём тебя не обманул и не желал тебе ничего плохого. Всё, что я сказал, было правдой и шло от сердца…

А лучше бы именно это Арслан сейчас и сказал. А я бы согласилась.

Да. Сделать вид, что ничего не было. Оставить всё, как есть.

— Я понимаю, почему ты не хочешь говорить…

Нет, не понимает… Никто не понимает.

Я и сама-то с трудом понимаю, на чьей я стороне. Единственное, что пониманию совершенно наверняка, — не на своей собственной.

Тест пищит. Открываю глаза.

— Ладно, давай отложим этот разговор до вечера, — говорит Арслан. — Сейчас нам надо на выставку. Ты идёшь?

Через минуту я уже выхожу из спальни, собранная, спокойная и уравновешенная. Хотя внутри продолжает клокотать, а голова подёрнута туманом, у меня хватает сноровки, чтобы сохранить «благополучный фасад».