Развод. Мое спасение - стр. 9
– Екатерина. Она так представилась…
– Фамилия у Екатерины есть?
– Я не спросила… Растерялась, но… Можно узнать адрес.
– Отлично, – мужчина выразительно кивает, – Продолжайте. Где вы встретили эту Екатерину?
– Это она вызывала скорую моему мужу. Это из ее квартиры мы сегодня забирали Вячеслава, и она обвиняла его что он украл деньги… Точнее, она мне сообщила об этом, а еще сказала что я могу быть сообщницей. Хотя я ничего не знаю про деньги, – и я рассказываю и про свое дежурство, и как Слава собирался в командировку в Минск, и где его и в каком виде забрали в больницу. Сотрудники полиции внимательно слушают, один из них все записывает.
– То есть так совпало, что ваша бригада скорой помощи приехала к вашему мужу?
– Так и есть, – киваю. Мужчина усмехается, удивляясь совпадению, но тут же задает следующий вопрос:
– Вы знаете, где могут быть деньги?
– В смысле?
– Деньги, которые, предположительно похитил Вячеслав, – сотрудник говорит об этом так просто, что мне становится не по себе.
– Во-первых, я уже сказала что я понятия не имею. А, во-вторых, почему вы считаете, что именно мой муж украл эти миллионы?!
– Мы не говорим «украл», мы говорим – «подозреваем что украл», – поправляет меня полицейский, – Украл он или нет, решит суд. Но на данном этапе есть улики, которые позволяют сделать именно такой вывод.
– Какие улики?
– Разглашать эту информацию мы не можем, – лаконично отвечает, а я киваю. Смысл спорить? Допрос продолжается не менее часа. Но я ничего ценного сообщить не могу. Потому что я, как выяснилось, ничего не знаю о своем муже.
– Что ж, на данном этапе мы закончили. А теперь мы едем к вам домой, проводить обыск. Постановление – вот, – мне протягивают документы, а я лишь хлопаю глазами. Обыск? У меня? От одной мысли становится не по себе. С другой стороны, я точно знаю, что никаких денег у нас дома храниться просто не может! Куда их спрячешь в нашей однушке?
– Хорошо. А Екатерину вы проверить не хотите?
– Которая то ли любовница, то ли не очень? – вскидывает брови один из полицейских, – Нет. Сейчас мы не можем этого сделать. На этот счет нужны основания. Но вы не переживайте. Если они будут, проведем обыск и у нее.
Отлично. То есть меня проверять основания есть, а ее – нет. Но я не спорю. К тому же, проверяют-то не меня, а Славу. Только получается что и меня.
Я поднимаюсь с места, и возле поста медсестры снова вижу Александра Феликсовича. Он о чем-то с ней разговаривает, но когда я поднимаюсь вместе с полицейским, его взгляд упирается в меня. Его морщина на лбу стала как будто глубже, а глаза – темнее. Он меня буровит взглядом, а у меня появляется дурная мысль, что он подслушивал разговор. Но нет, это вряд ли. Зачем?