Развод. Месть. Любовь - стр. 5
— Рот свой закрой!
Свекровь замахивается, чтобы отвесить мне оплеуху, едва успеваю отскочить в сторону. Дверь в квартире снова открывается.
Демид смотрит на нас и часто дышит.
— Успел, — бросает взгляд на мой чемодан. — Саша, нам поговорить нужно.
— Сынок, что ты тут делаешь? У тебя же сборы, — Ангелина Дмитриевна хватается за сердце, — ты себе всю карьеру загубишь.
— Мама, выйди, — Ермаков не просит, приказывает. Тон ледяной.
Говорит ей, а сам на меня смотрит. Не отрываясь.
Вижу, что пальцы в кулаки сжимает. На нервах весь. Я тоже.
Пячусь в сторону гостиной, свекровь что-то крикливо причитает. Ее голос отравляет пространство. Столько в нем желчи и показухи. Она всегда любила перетягивать внимание на себя, и даже сейчас, когда у нас семья, возможно, рушится, эта женщина не успокаивается.
— Иди домой, мама, — Дёма мажет по свекрови взглядом и делает шаг ко мне.
На автомате себя обнимаю, впиваюсь ногтями в плечи. В голове шумит.
— Выйди, я сказал! — Ермаков переходит на крик.
Его мать вздрагивает, начинает суетиться и, конечно же, рыдать. Говорит, что он неблагодарный, сыплет обвинениями, но уходит. Громко хлопает дверью напоследок.
— Я все объясню, — Дёма разглаживает воздух перед собой ладонями, держит их на весу. — Все совсем не так, как пишут, Саш.
— А как? — смотрю на него и не верю, что весь этот кошмар с нами происходит.
Я бы в жизни не поверила, что наша семья столкнется с чем-то подобным.
— Это твой ребенок? Ребенок этой женщины твой? — захлебываюсь словами. Они душат. Никогда мне не было еще так сложно говорить, как в эту минуту.
Никогда!
— Что ты молчишь, Демид? Скажи мне, чей это ребенок? — перехожу на шепот. Слезы градом по щекам. Я раздавлена. Убита.
Растерзана этим человеком. Мужем своим. Он сейчас стоит передо мной. Выглядит ужасно, нервничает. Трогает лоб, прикрывает глаза и выдыхает.
Все ясно. Мне все ясно. Он не умеет врать. Не умел никогда, и сейчас я это вижу.
Но, несмотря на это, он обманывал меня годы! Сколько это длилось? С самой нашей свадьбы? Чуть позже? Сколько?
Я его любила. До сих пор люблю. Я верила, что мы семья, что мы созданы друг для друга, а он…
Как он мог?
— Почему ты это сделал? За что? Ты говорил, что любишь меня, Дёма, говорил, что мы всегда будем вместе! Как ты мог, после всего, что между нами было? Почему?
— Сашка…
Дёма вытягивает руку, касается пальцами моей щеки. Кожу обжигает. Я не отшатываюсь, стою на месте. Как вкопанная.
Ненавижу его в эту минуту. Хочу ударить по лицу. За все, что он сделал, но даже на это не способна. У меня шок. Моя вымышленная, как оказалось, жизнь столкнулась с реальностью.