Развод. Любовь была слепа - стр. 17
– А если мама будет хорошо себя вести, то завтра и Кирюша придет в гости, – нарочито задорно пропевает предатель, издевательски подмигивая. – Ты же хочешь его увидеть, не так ли? – с нажимом выдает мерзавец, нарочно играя на моих нервах. Как же я его ненавижу.
– Ладно, мамуль, я поеду, – грустно улыбается Лика, подходят ко мне и целует в лоб. Киваю, пытаясь выдавить из себя улыбку. – До завтра.
Лика уходит, оставляя нас снова наедине. Тишина давит, едва различимое тиканье часов действует на нервы. Борис молча расхаживает вдоль палаты, бросая на меня косые взгляды. Лишь сейчас я догадываюсь, что он великодушно выделил мне отдельную, скорее всего, платную, палату. Здесь есть телевизор, микроволновая печь, холодильник, отдельная уборная. Надо же, как постарался.
– Р-реб-бён-нок… – хриплю я севшим голосом. Боря замирает, стоя ко мне спиной. Затем медленно разворачивается в мою сторону. Его лицо искажает изумление. И все же он понял, что я имею ввиду.
– О чем ты, Люб? – искусно изображает искреннее удивление. – Реб-бенок Ар-рины, – на этот раз у меня удается более четко
вытолкнуть из себя два слова, и я мысленно себе аплодирую, радуюсь такой маленькой, но все же, победе.
Борис хмурит брови. В глазах зарождается злоба.
– Ты снова за свое… – устало вздыхает предатель. – Люба, не зли меня. Хватит нести свои бредни. Ничего не было. Ты все придумала! Как мне это ещё тебе доказать?
И пусть Боря мастерски пытается убедить меня в собственной невменяемости, я знаю, что тот кошмар происходил со мной наяву. Я никак не могла спутать сон с реальностью. Как же мне это доказать? Стараюсь оттолкнуть подальше мысль о том, что он все-таки может быть прав. Нет, я не поддамся. Теперь я раз и навсегда убедилась в том, что верить можно только себе.
– Б-был-ло… – стою на своем, и когда Борис резко подбегает ко мне и больно хватает за запястье, пугаюсь, ощутив, как сердце подпрыгнуло к горлу. Сейчас ещё убьет меня, мало ли, чтобы не мешалась.
– Люба, я тебя умоляю. Хватит. И только попробуй рассказать свои бредни дочери. У неё больное сердце. Хочешь потащить её на дно за собой? Хочешь, чтобы она потом лежала в соседней палате?! – Борис издает угрожающий рык, и я с болью осознаю, что он прав. Каким бы он не был мерзавцем в моих глазах, он, черт возьми, прав. Если из-за меня пострадает дочь, я никогда себе этого не прощу. Через несколько месяцев для Лики обещают выделить квоту на операцию, осталось подождать совсем немного, чтобы моя дочь забыла о проблемах с сердцем и начала жить полноценной жизнью. Черт, в данной ситуации эти несколько месяцев будут казаться вечностью. Это значит, что до операции лучше не подвергать дочку лишним стрессам. Вот теперь понимаю, что я не только лишена голоса, у меня, в придачу, со всех сторон связаны руки.