Развод. Любовь была слепа - стр. 13
– Люб, тебе лучше сейчас не напрягаться. Отдыхай, набирайся сил. Будем надеяться на лучшее, – Боря натягивает на лицо подобие утешительной улыбки.
– Пап, а что пыталась сказать мама? – Лика подходит ближе и садится на край моей кровати.
Чувствую, как меня знобит. Кончики пальцев рук и ног немеют от холода. В голове стучат тяжелые молоты, в горле стоит плотный вязкий ком. Наверное, мне и в самом деле лучше помолчать. Когда я слышу свою речь, мне хочется плакать.
– Лик, сейчас у твоей мамы проблемы с речью… И то, что мы с тобой её не понимаем, это нормально.
Дочь устало вздыхает, бросает на меня сопереживающий взгляд. – Мам, все будет хорошо, – дочь пытается подбодрить меня, но
я вижу в её глазах застывший страх и осознание неопределенности. Никто не знает, что будет дальше. – Пап, а она теперь всегда… – дочка переводит испуганный взгляд на Бориса, шумно сглатывает, делает короткую паузу между словами. – Всегда будет так разговаривать?
Боря вдыхает со свистом. Затем также шумно выдыхает.
– Я не знаю, Лик. Надеюсь, что нет, – безжизненно произносит предатель, выказывая своё фальшивое глубокое сочувствие. В голове закрадывается шальная мысль, что моё состояние может быть ему на руку. В данном случае я мало что смогу сказать. И это угнетает. Даже пошевелиться сложно, наверное, мне предстоит долгое и муторное восстановление.
– Кстати, дочь, сходи позови врача. Скажи, что мама пришла в себя, – Борис дает команду Лике и она, молча кивнув, выходит из палаты.
– Г-гад-д… Т-ты з-за в-се зап-платишь… – собираю в кучу остатки сил, чтобы выказать свое истинное отношение к предателю, пока мы остались наедине.
Взгляд Бори сразу же меняется. Становится суровым, стальным. – Ты с-спиш-шь… с Ар-рин-ной… – несмотря на свое жалкое
состояние, хочу внушить предателю страх. Страх, что однажды эту правду узнают все. Наша дочь, сын, окружение. Я не буду молчать.
Да, сейчас я физически не могу выплеснуть все, что думаю, в его сторону, но я хочу надеяться и верить, что так будет не всегда. Однажды я приду в норму и смогу зажить полноценной жизнью. И я скажу все в первую очередь Лике. Чтобы она знала, какая у неё подлая и лживая подруга.
Пускай у дочки слабое больное сердце, я постараюсь ей все рассказать как можно мягче, так, чтобы эта правда понесла за собой минимум последствий для неё.
– Т-ты м-мне с н-ней из-з-з-мен-нил…
Борис резко подается вперёд, и на этот раз уже грубым захватом сжимает мою руку.
– Нет, Люба. Ничего не было. Тебе это все приснилось. Это плод твоего больного воображения. И врач это подтвердит, – он сурово хрипит, наклонившись к моему уху. – А вот, кстати, и он, – услышав щелчок двери, Борис резко отстраняется от меня и выпускает мою руку, натягивая на лицо маску любящего и сочувствующего моей беде мужа.