Развод. Исправить ошибку - стр. 6
Узнаю его сразу — муж пациентки, у которой недавно еще в утробе погиб малыш. Черные глаза мужчины сосредотачиваются на мне. Поджатые губы превращаются в одну тонкую линию. Когда-то ровно подстриженная щетина прилично отросла, а под глубоко посаженными глазами залегли глубокие тени. Единственное, что в мужчине кажется нормальным — деловой костюм, сшитый будто специально для него. Хотя… вполне возможно, так и есть.
— Елена Васильевна, — произносит с нажимом главный врач, — проходите.
Стискиваю челюсти, набираю в грудь побольше воздуха и делаю первый шаг, потом второй, третий… Чувство, что я иду прямо в бездну, не покидает, но у меня нет выбора. Мне нужна эта работа. Очень нужна.
Останавливаюсь перед столом Олега Александровича, но не сажусь. Не могу. Не рядом с мужчиной, который обещал, что разрушит мою жизнь и, похоже, не собирается забирать слова обратно. Кладу ладони на спинку кресла и впиваюсь пальцами в мягкую кожу.
— Что случилось? — мой голос кажется пустым, но это просто защитная реакция.
Вихрь из эмоций разрывает меня изнутри, но внешне я остаюсь абсолютно спокойной, что, кажется, злит мужчину рядом со мной еще больше — краем глаза замечаю, как он до побеления костяшек сжимает кулаки.
— Михаил Алексеевич, — главный врач так стискивает ручку, что до меня доносится ее треск, — принес жалобу и решил любезно предупредить, что собирается направить вторую в следственные органы.
На мгновение прикрываю глаза, пытаясь справиться с дрожью, охватившей тело. Ноги холодеют, дыхание сбивается. Но я стараюсь равномерно дышать. Я ни в чем не виновата!
— По какому поводу жалоба? — удивительно, но голос не дрожит.
— Ты издеваешься?! — Михаил Алексеевич подрывается со своего кресла, а я делаю шаг назад, глядя в глаза, в которых разверзлась та самая адская бездна, обещающая затянуть меня в свои холодные объятья.
— Прошу всех успокоиться, — главный врач тоже встает. — Мы же цивилизованные люди!
— Цивилизованные? — саркастически хмыкает мужчина, глядя на меня исподлобья с лютой ненавистью. — Эта тварь убила моего ребенка! Из-за нее пришлось поместить жену в лечебницу, о какой цивилизованности может идти речь? — он еще мгновение смотрит на меня, прежде чем перевести взгляд на главного врача. — Не подскажете? — выплевывает.
— Пациентку привезли к нам в клинику изначально в тяжелом состоянии, — повторяю истину, которую пыталась объяснить мужчине еще неделю назад. — Ребенок уже был мертв. Я не могла его спасти.
Глаза начинает жечь, горло сводит.
Стоит мне только закрыть глаза, я вижу лицо только что пришедшей в себя, еще бледной и обессиленной женщины. Она с такой надеждой смотрела на меня, а мне пришлось сообщить, что ребенок не выжил. После чего, пока женщина плакала у меня на груди, я обнимала ее, зная, что она никогда не сможет полностью оправиться от этой травмы. Ненавижу эту часть своей работы!