Развод. Игра на выживание - стр. 57

- Доказать всё это будет очень сложно, Ян.

- Я понимаю, - задираю голову к потолку. – Спасибо, Арс. За всё. С адвокатами папы я не чувствую себя защищенной. Никогда бы не подумала, что встретимся в таких обстоятельствах.

- Я тоже, - задумчиво произносит. – Но, может, это и к лучшему? Я видел очень много пар, которые тянут с разводом годами, Яна. Приходят к этому решению, когда тотально друг друга не переваривают и являются больше врагами, чем супругами.

Долинский отпивает чай, который доставила его помощница, и озадаченно обводит взглядом красивый чайник на подносе.

Его лицо становится непроницаемым, будто он вспомнил что-то личное.

- Все надо делать вовремя, Яна. В том числе разводиться.

19. Глава 19. Яна.

- Я не хочу ехать к Жанне, у них скучно и надо сидеть с прямой спиной за столом, - заявляет дочь, сложив руки на груди. – Я хочу к папе.

- Я тоже к папе бы лучше поехал, - пыхтит Ваня, пристегиваясь в детском кресле.

Водитель отца невозмутимо придерживает заднюю дверь автомобиля.

- Папа сегодня тоже занят, - отвечаю детям.

- Ты с ним будешь? – Маша взвизгивает от радости.

- Не знаю.

Естественно, Богдан будет на дне рождения у Наташи. Это ведь в первую очередь его друзья. С Яриком Даня служил в армии, а я познакомилась с Котовыми только на нашей свадьбе.

Не скажу, что с Натой у нас завязались теплые отношения. Мы скорее приятельницы. Они часто приезжают к нам на праздники. Один раз даже в отпуск ездили семьями, но, если честно, мне было не совсем комфортно, так как я приверженец дневного отдыха.

Отпускной жаворонок, как смеется Богдан.

В путешествии я привыкла встать пораньше с утра, вкусно позавтракать и поскорее отправиться на пляж или на экскурсию по окрестностям. Вечером поужинать, желательно в красивом ресторане, и спокойно прогуляться по набережной.

Нет, конечно, я не зануда. Но каждую ночь кутить в барах – не моё.

Наверное, именно поэтому мы и не подружились с Натой.

После того как недовольные дети уезжают, возвращаюсь в дом, прохожу на кухню и загружаю посудомойку. За окном припекает осеннее солнышко, и я задумчиво осматриваю наш внутренний дворик.

Наш.

Это слово за десять лет настолько прочно село в мою голову, что сейчас ошалело вырывается при каждом удобном случае.

Наверное, в разводе самое ужасное - эта мучительная автозамена.

Не наш внутренний дворик, а мой.

Не наш дом, а мой.

Мой.

Холодное слово из трех одиноких букв.

Задерживаю дыхание, чтобы затормозить подступающие слезы.

По прошествии времени плакать уже не хочется беспрерывно. Боль словно вулкан иногда выплевывает огненную лаву и требует разрядки.