Развод - это больно - стр. 15
– Нина. Но она просит называть её Нинель, – гнусавит Алла, придавая своему голосу высокомерные нотки. – Наглая курица, а не Нинель, – фыркает Алла.
– А может у тебя и адрес её есть? – шепчу убито.
– Есть, – решительно заявляет Алла. – Она на корпоративной квартире живёт. Ты хочешь съездить к ней? – воинственно спрашивает она.
– Я не знаю ещё, – вздыхаю, потирая начинающий болеть лоб.
– Свет, я могу с тобой съездить, – вдруг ошарашивает меня она.
– Правда? – цепляюсь за эту мысль.
– Да. Я просто давно уже хотела сама тебе позвонить. Не могу смотреть на такие ситуации спокойно. У меня у самой муж загулял, когда я с малым в больнице лежала. Мы с ним уже развелись, но я знаю, как это всё тяжело и… Короче, чем смогу, помогу!
– Спасибо, – сжимается у меня всё в груди. – Я буду очень тебе благодарна, потому что сейчас я просто в растерянности…
– Я тебя очень хорошо понимаю. Короче, говори, куда подъехать. Выведем мы сейчас твоего Ивана на чистую воду!
9. Глава 9.
Меня откровенно трясёт. Я не уверена, что готова ехать к любовнице мужа. Если застану там Ивана, то что? Я не привыкла к агрессивным разборкам. Я ведь очень неконфликтный человек, но… Мне нужно всё увидеть своими глазами.
Оставляю маме записку, что поехала домой, к Ивану. Пусть думает, что я вняла её нравоучениям, и как послушная дочь, решила вернуться к мужу.
На душе так паршиво, что я еле дышу. Выхожу, с тоской глянув на дверь соседской квартиры.
Интересно, Кир уже уехал? Жаль, что я не взяла его номер телефона. Едва я решилась бы позвонить, но мне было бы приятно знать, что наша связь не оборвалась, и я могу это сделать.
Спускаюсь к подъезду, сегодня довольно ветрено. Зябко кутаюсь в куртку, поглядывая на дорогу в ожидании машины Аллы.
Вдруг сзади у самого уха слышу:
– Бу! – подпрыгиваю от испуга.
А потом меня кто-то хватает так неожиданно, что сердце уходит в пятки.
– Ай, – только и успеваю вскрикнуть.
Резко оборачиваюсь и натыкаюсь на смеющееся лицо моего друга детства.
– Кир! – хватаюсь за сердце. – Разве можно так пугать?
– А что, старая стала, боишься, сердечко не выдержит, – прикалывается он.
– Конечно, немолодая я уже, – пытаюсь отдышаться.
– Да с Гитлеровной жить, это вообще сердца не иметь. Что, сбегаешь?
– Да, – вздыхаю невесело.
– А это твой благоверный сегодня приходил, веником перед дверью махал? – выгибает бровь.
– Ага, – кривлюсь я.
Ужасно, если Кир видел эту безобразную сцену.
– “Очень достойный молодой человек”, – кривляется Кирюха, копируя голос мамы. – А орал, как потерпевший. Что, отшила ты его? Видимо, сильно накосячил “достойный” твой? – спрашивает с усмешкой.