Развод. Дай мне свободу - стр. 18

Я на нее не смотрю, но очень хорошо ощущаю ее напряжение. Молчит. Ждет, когда я заору. А я сейчас могу.

— Ну… — начинает мямлить. — Значит, она тебе уже сказала? — тяжело вздыхает. — Прости, я не знала, как лучше поступить… Когда она тогда только ушла, я уже схватилась за телефон, чтобы позвонить тебе, но потом подумала, что сделаю только хуже. Она хотела, чтобы ты узнал все от нее. А еще она мне угрожала.

Отрываю взгляд от экрана ноутбука.

— Ада угрожала тебе? — прищуриваюсь.

— Я могу процитировать.

— Ну давай.

Вита перетаптывается с ноги на ногу, вспоминая слова.

— Кхм-кхм… «Я сейчас ухожу, но если ты опередишь меня с тем, чтобы рассказать моему мужу о нашей встрече, то поверь я найду способ, чтобы доставить тебе большие неприятности», — изображает голос Ады, но он и близко не такой. — Она меня даже напугала. Мурашки долго не проходили. Мне казалось твоя жена… не такая.

Снова устремляю взгляд в экран и судорожно выдыхаю, хватаю стакан и делаю еще глоток. Он почти пуст.

— Ты злишься на меня, да? — роняет она, страшно боясь услышать положительный ответ.

— Ты дала понять Аде, что я от тебя без ума, что у нас любовь? — задаю свой вопрос, стуча пальцами по клавишам. — Твою мать, отвечай на мои вопросы! — срываюсь, ударяю правой ладонью по столу, что стакан подскакивает.

Вита ошарашенно смотрит на меня, сцепив кисти рук.

— Я… сказала ей правду. Я ведь тебе нравлюсь. Я рассказала ей, как все было. Я ей ни в чем не солгала, — на одном дыхании тараторит Вита. — Андрей, как бы я ей не сказала, думаю, что она все равно…

— Замолчи.

— Андрей, прости! — с какой-то истерикой выпаливает Вита. — Да даже хорошо, что она узнала. Твоя жена тоже теперь сможет жить как ей хочется. И тебе будет легче.

Тут же подрываюсь с кресла и иду на нее. Хватаю девчонку за шею и вместе с ней иду к рядом стоящей кушетке, чтобы толкнуть ее на нее.

— Ты забыла главное правило?!

— Прости…

— Мне не нужны твои извинения! Мне не нужно твое мнение! Кому легче, а кому хуже — ты понятия не имеешь. Ты здесь не за тем, чтобы размышлять. Если в твоей глупой голове поселились мысли, что тебе светит что-то большее, чем это, то ты более дура, чем есть сейчас, — выговариваюсь и отхожу от нее, возвращаюсь на место.

Какое-то время стоит тишина. Совсем недолго. Но я успеваю чуть остыть.

— Она ведь тебя не простит… — продолжает Вита, сидя на кушетке.

— Я знаю, — отвечаю спокойно. — Мне и не нужно ее прощение.

Пусть ненавидит. Я даже хочу этого. Хотя в то же время не хочу... Она никогда не узнает, почему все так. Хотя нет, думаю, потом она догадается.