Развод. Цена свободы - стр. 22

— Я могу уехать? — тихо спросила я у врача зайдя в кабинет. Мужчина посмотрел на меня как будто впервые видел. Потом узнавание пришло и он начал возиться на столе, ища мои документы.

— Я думал что вас уже отправили домой… — произнёс он и вручил мне все анализы.

— Я там, — кивнув на коридор сказала я. — Спала.

Врач пожелал мне больше не попадать к ним в отделение и я вызвав такси вышла на улицу. Снег растаял превратившись в лужи, которые сейчас сковывал тонкий хрупкий лёд. Я зачем-то как в детстве стояла и кончиком кроссовки ковыряла эти лужи, чтобы посмотреть как разрушалась тонкая пелена льда. Такси приехало через пару минут, застав меня за этим детским занятием. Я быстро села в машину и через десять минут оказалась у дома.

Город ещё спал.

В восемнадцать мне нравилось возвращаться домой под утро. Ловить вот этот разряженный воздух только что сбежавшей ночи и жадно вдыхать его словно стараясь затопить легкие только им.

В двадцать три я предпочитала вообще раньше полудня не приходить домой. Когда я оставалась с ночёвкой у парня, то меня дико бесило, что на рассвете мне надо было уезжать, потому что у него работа. А вот когда только в полдень расставались, я казалась себе дико взрослой и роковой.

Когда мне исполнилось двадцать пять я предпочитала в утренее время спать и восстанавливать свой гормональный фон.

А в двадцать шесть я вышла замуж.

И сейчас стоя возле подъезда я ощущала как будто мне снова восемнадцать. Вот через полчаса поедет первый рейсовый автобус, в котором будут досыпать свои сны попутчики. Через час выйдет на смену бариста в кофейню и будет украдкой сцеживать зевки в кулак. А на улицах города зашуршат метла дворников, которые спать уже не будут хотеть, потому что давно привыкли к графику.

Я стояла и, ощущая себя восемнадцатилетней, почти удивилась от того сколько времени я потеряла в браке. Сколько слез пролила. Так глупо, в замужестве я научилась плакать тихо, а сейчас хотела орать.

Я покачала головой и шагнула в подъезд. Ближе к девяти очнулся Толя и стал мне названивать. Я продолжала делать вид что сплю, но не выдержала и сорвалась. Схватила телефон.

— Что? — спросила я зло.

— Ты звонила.

— Ночью! — уточнила я. — А сейчас не хочу говорить!

— Олесь, подожди… — устало попросил Толя. — Ты же понимаешь, что в таком состоянии мы можем долго ругаться?

— И что? — меня сейчас бесило, что Толя пытался казаться таким же как когда мы встретились.

— И то что так дела не решаются. Мы взрослые люди. У каждого из нас свои потребности…

— Твои особенно ужасны, — перебила я в душе желая, чтобы у мужа отсох его орган который пихался во всех подряд.