Развод. Цена моего прощения - стр. 36
Упираюсь в его грудь ладонями, чтобы сохранить хоть какую-то дистанцию. Замечаю, как Кир морщится.
Скольжу ладонями по его широкой груди вниз, на его лице появляется довольная улыбка. Он думает, я сломалась и хочу сдаться, но меня интересует то, что под футболкой. Как только нащупываю край, задираю её вверх и вижу эластичные полоски на рёбрах и огромную гематому на груди, от которой лучиками расходятся кровоподтёки.
– У тебя сломаны рёбра! – вскрикиваю я.
И всё желание тут же улетучивается.
– Не сломаны. Так. Царапина, – равнодушно отвечает Кир и поднимает моё лицо за подбородок, чтобы я больше не рассматривала его грудь.
– Ничего себе царапина. Как ты вообще ходишь ещё? И почему тебя не госпитализировали до сих пор?
– Потому что я сам решаю, надо мне это или нет.
– У тебя там синяк размером с мяч. Тебе нужен покой, – продолжаю настаивать я.
Кир закатывает глаза.
– Женщина, мне лучше знать, чего я хочу. И на данный момент я хочу тебя.
– И как ты собираешься это сделать? У тебя что совсем отсутствует инстинкт самосохранения?
– Ну если ты так сердобольна, то можешь удовлетворить меня и своим милым ротиком.
– Ты ненормальный.
– Почему же? – поднимает бровь.
– Потому что у нормального человека на первом месте должно быть его здоровье.
Он всё ещё нависает надо мной, но я скрещиваю руки на груди и умудряюсь даже в таком положении принять независимый вид.
– Удовлетворение потребностей – это тоже здоровье.
И что ему ответить на это?
– Я…я, – мне ничего не приходит на ум, что сказать.
– Ну вот и отлично.
– Я хочу домой. К сыну. Выпусти меня.
– Тебя никто не держит.
– Но врач сказал…
– Хорошо. Собирайся. Отвезу домой.
Он резко опускает руки и отворачивается. И я должна радоваться, что он отстал, а радости нет.
Быстро собираю вещи, их немного и иду вслед за Кириллом. Заходим в кабинет к врачу.
– Сеня, мы поехали, – говорит доктору и жмёт ему руку.
– А выписку? – удивлённо протягиваю я.
– Она тебе нужна? – Кир смотрит с насмешкой. – Может ещё и больничный оформить?
– Нет, но…
Видя моё недоумение врач Арсений Витальевич, наконец, поясняет:
– Елена Александровна, не переживайте, я всё оформлю и вышлю на почту.
– Аа, ну хорошо.
До дома едем молча, хотя у меня такой сумбур внутри. Хочется задать массу вопросов, но я сижу, сложив руки на груди. Изредка поглядывая на Кира. Зато по его лицу ничего не прочитать. Будто он поймал дзен и так и живёт с ним.
Мысли возвращаются к тому вечеру, когда мы сидели в кювете и свободно разговаривали. Как он переживал за меня, тёр руки и обнимал, пытаясь согреть. Вроде случай такой нехороший – авария. А я бы, наверно, ещё раз её пережила, чтобы вернуть те мгновения. Кир опять отгородился от меня и забаррикадировался.