Развод. Бракованный дуэт - стр. 13

— Заедешь?

— Через двадцать минут буду.

Возле входа в клуб очередь даже имелась. Я прошла мимо нее звонко цокая каблуками, охранники на входе, меня прекрасно знали и пропустили без вопросов. Хотя в толпе, конечно же, недовольные тут же голос подали:

— А почему ее без очереди пустили? Мы тут полчаса уже торчим!

— Это наш вип-клиент, — лаконичный ответ отрезал все возмущения.

Вип не вип, а хозяин клуба встретил меня почти на пороге.

— Привет, Мурка!

— Сам такой, — проворчала я, подставляя щеку для поцелуя. — Хватит дразнить меня детскими прозвищами.

— Бе-бе-бе! — растопырил пальцы, но к носу все же не поднес, вокруг слишком много народу было и наблюдало, как мы общались. Вместо этого приобнял за талию, увлекая меня к лестнице: — Кто еще тебя в тонусе держать будет? Пойдем наверх? Шумно тут.

— У нас новость…

— Тимур! Это кто?!

На нас надвинулись… Грудь и губы, сверху опушенные неимоверно длинными и густыми ресницами. Мне так показалось в первый момент. Ошалев от объемов, я бросила потрясенный взгляд на Тимура. Тот вроде бы как виновато опустил глаза, с видом “грешен, не судите строго”.

— Моя племянница.

— Кто?! Ты поумнее ничего не придумал?

Мы с моим дядей синхронно вздохнули. Все так реагируют. Но кто же виноват, что у нас в семье так рождаемость распределяется? Тимур и правда мой дядя, который родился на двадцать один год позже моего папы. Я невиновата, что родилась всего через пару лет после его рождения, меня никто не спрашивал. Поэтому со своим дядей я реально играла в песочнице и лопаткой по голове ему била, по словам свидетелей. Вот и мама теперь семейную традицию поддержала и у меня будет братик или сестричка больше чем на двадцать лет меня моложе.

Бюст так колыхался в возмущении праведном, что у меня признаки морской болезни грозили развиться. Интересно стало, а платье не приклеенное случайно? Иначе как оно не лопалось и не слетало при каждом движении обнажая то, что должно было прикрывать слишком малым количеством ткани?

— Он правда мой дядя, — не слишком надеясь на успех, подала я голос.

— В не слишком ли ты старая для племянницы?

Тимур шлепнул ладонью по лбу и закрыл ею глаза. Я не сдерживая довольной улыбки, достала свой телефон, открыла заметку и пихнув его локтем, чтобы он точно видел что я делаю, исправила цифру “31” на “32”.

— Плати!

Название заметки было: “Счет старой племянницы”. Мы уже столько раз это слышали и чаще всего я, от ревнивых девиц Тимура, что потребовала у него оплату за моральный ущерб. Теперь каждый раз когда я это слышала, он должен был мне компенсацию выплатить кратную общему количеству “оскорблений”. С кислым видом он достал бумажник, но монеток в два евро, разумеется, у него не нашлось и он сунул мне две двадцатки.