Развод. Без права на прощение - стр. 37

Герман склонил голову к плечу. Сузил глаза, и в них пробежала чертовщинка, а потом приблизившись, прошептал на ухо:

— Запертая ванная, Крис, ты смущенная и растерянная, алые щечки, волосы растрепанны, пижамка вся задралась… — Герман говорил таким тоном как будто заигрывал со мной, и я замерла, как мышь перед удавом. У меня похолодели ладони, нервно сжались пальцы на столешнице. — Крис, я же не тупой. Просто признайся, где ты прячешь этот гребанный вибратор, и я даже не сильно тебя буду ночью лупить…

Я задохнулась словами. Потом хотела заржать как припадочная, но все же нашла в себе силы угомонить этого мартовского кота, который и любовницу трахает и на меня ещё влажные фантазии распространяет.

— Ты сумасшедший! — выдала я и уперлась руками Герману в грудь. — Нет никакого вибратора! Ты вообще о чем думаешь. Фу блин, Гер! Извращёнец!

— Да, извращенец, который затрахался спать в гостевой, жену видеть в постели раз в месяц, а все остальное время работать вручную! — обиделся Герман и сам от меня отшатнулся, а я поджала губы. Какие ранимые. Вручную он работает. Видела я эту рыжую, которая кайф и экстрим, а я ничего подобного не сделаю никогда.

Лицемер.

— Не преувеличивай, — холодно заметила я и спрыгнула. Подняла оброненное полотенце.

— Я преуменьшаю! — зарычал Герман. — Если ты как наивная фиалка так и будешь хлопать глазами, то я не такой. Я хочу свою жену. Я устал спать один. И это не только того, что ты меня выгнала сейчас из нашей спальни касается, а в принципе. Я три года спал один!

— Ты хотя бы спал! — взбеленилась я и бросила в мужа полотенцем. Вышла из ванной и бегом спустилась вниз, не желая больше продолжать разговор, где Герман такой бедный и несчастный, потому что ему жена не даёт, а то что жена эта последний раз восемь часов подряд спала

до рождения сына, его не волнует.

Я быстро накрыла на стол и пошла поднимать Мирона. Но опоздала. Герман уже его разбудил и о чём-то шептался с сыном в ванной. Вот явно что-то такое было в течении рабочего дня, чего мне знать не следовало, и Герман сейчас наверно подговаривал Мирона, чтобы его не выдавал.

Я зарычала и вернулась на кухню.

Осталось немного.

Самое сложное и простое одновременно. Мне осталось только увезти Мирона к маме и можно во всю заявлять, что я все знаю.

Герман с Мироном спустился через десять минут и, быстро позавтракав, предложил закинуть сына в садик.

Я выронила крышку от кастрюли в раковину.

Герман посмотрел на меня и нахмурился.

— Да, конечно, — отозвалась я не сразу и Мирон запрыгал вокруг меня, дёргая за подол рубашки, чтобы поцеловать. Я наклонилась к сыну и чмокнула его. Пусть действительно Герман сам отведёт сына, раз поездка к маме на сегодня отменяется. Мне бы тут с беременностью определиться.