Развод. Бессердечная овечка - стр. 46
- Следи за детьми, идиотка! – рычу я. – Хотела на моё место? Так тяни теперь лямку! Не хочешь готовить – заказывай вовремя полезную еду. Не хочешь убирать – заключи договор на постоянный клининг! Няню найми в конце концов!
- Я что, по-твоему, идиотка? – взрывается Аля. – думаешь, я не знаю, что мне это нужно?
- Так в чём же дело?
- В Юре! Он не даёт мне денег… Говорит, что у него какая-то сделка сорвалась. И все свободные деньги пошли на покрытие неустойки. Велел справляться самой как минимум месяц.
- Ну так и справляйся!
Аля ухмыляется и протискивается мимо меня к столу. Подливает из бутылки в бокал и тут же его опустошает.
- Вот, видишь, справляюсь, - заявляет она.
Достаю из кармана телефон и набираю мужа. Нет, это безобразие надо прекращать.
Юра не берёт трубку.
Рычу сквозь зубы всё, что думаю о муже и его любовнице, и иду к детским комнатам.
Открываю дверь в спальню малышей, и меня оглушают радостные вопли. Катя и Фил виснут на мне, крепко обнимая.
- Мамочка, ты пришла! – кричат они наперебой. – Ты не бросила нас, мамочка!
Обнимаю своих малышей, что есть сил, и понимаю, что реву. Старательно сдерживаю всхлипы, целуя родные личики.
Как же я соскучилась! Сердце кровью обливается.
На шум прибегают Ксюша с Тимуром. Они оба замирают на месте со слезами на глазах. Стоят нерешительно в шаге от меня.
- Ну что же вы? – я протягиваю к ним руки. – Идите сюда, мои зайцы!
Ксюша пускается в рёв и тут же сжимает меня в объятиях.
- Они сказали, что ты больше не придёшь, - заикаясь от всхлипов, говорит дочка, - сказали, что ты нам теперь никто, что ты нас не любишь.
- Конечно, люблю, моё солнышко, - я изо всех сил прижимаю к себе рыдающую Ксюшу. – Ну как я могла не прийти?
Тимур более сдержан. Вижу, что он сдерживает себя, чтобы не разреветься, как сестра. Всё-таки большой уже. Почти мужчина.
Он ограничивается тем, что утыкается лбом в моё плечо.
- Я знаю, что это отец тебя выгнал, - говорит Тимур. – Они врут нам, что ты сама ушла. Бросила нас. А два дня назад они удалили твой номер из всех наших телефонов. Но мы не дураки, тётя Кира, мы всё понимаем. И Кате с Филом всё объяснили как есть…
Оглядываюсь назад в коридор. Хочу увидеть, как на всё это реагирует Аля. Но её нет.
Ей, видимо, интереснее на кухне вместе со своим успокоительным.
- Ты останешься? – спрашивает Ксюша, стискивая меня в объятиях ещё сильнее.
Детские слёзы рвут душу на части. Я бы всё что угодно отдала, чтобы забрать их сейчас с собой.
- Прости, доченька, но я не смогу, - голос дрожит от боли. – Это больше не мой дом.