Развитие личности ребенка от пяти до семи - стр. 24

Отвечая на него, мы неизбежно возвращаемся к проблеме общения ребенка и взрослого, но уже в контексте необходимости нахождения общего языка. Сложность состоит даже не в том, чтобы определиться в понятиях или найти этим понятиям устраивающее всех содержание. Основная трудность заключается в том, чтобы изменить наше взрослое мышление: не подогнать его под уровень мышления ребенка – это невозможно и не нужно, но «сделать» его таким, чтобы в любой момент можно было обойти любой острый угол. Иными словами, взрослое мышление в рамках общения с ребенком должно быть максимально гибким. Гибкость мышления как раз и есть главное условие, обеспечивающее компромисс в общении.

Второе обязательное условие лежит в области особенностей характера. К пяти годам свой собственный характер или, как минимум, его основа у ребенка уже есть. Характер взрослого и характер ребенка чаще всего «стыкуются» очень плохо, и проблема здесь, прежде всего, заключается в общепринятом стереотипе. Суть его в том, что ребенок формирует свой характер под влиянием взрослого, и это действительно так, при его, взрослого, ведущей позиции, что уже совершенно неверно. И взрослый и ребенок теоретически должны являться равноправными участниками процесса социального взаимодействия, в первую очередь общения. На практике же ни о каком равноправии речи не идет: абсолютное большинство взрослых убеждены (нередко не отдавая себе в этом отчета, то есть бессознательно), что ребенок еще маленький, его основная задача расти, внимательно слушать, что ему говорят, и делать, как ему говорят. То есть на первый план выходит знаменитая формула: я старше, значит, я умнее; опыта у меня больше, знаний и умений тоже, значит, я прав. Ошибочность этого заключения очевидна. Правда, очевидность эта становится видимой только при тщательном анализе, который заключается не только в разборе конфликтных ситуаций. Каждый момент времени такой анализ делать невозможно, не говоря уже о том, что его нужно еще и уметь делать, а самое главное – желать делать. Таким образом, на фоне бытового, повседневного поведения мы не обращаем внимания на все эти психологические изыски и двигаемся привычными тропами, проторенными до нас предыдущими поколениями.

Взрослый, хотя бы изредка задумывающийся о том, что он способен на ошибку (не имеет право на ошибку, а именно способен на нее), практически всегда внутренне, подсознательно будет формировать для себя «проверочный вариант». То есть вольно или невольно он будет обращать внимание на собственные действия в сравнении с действиями ребенка, с одной стороны, и в сравнении с действиями других взрослых (либо в сравнении с имеющимися у него воспитательными установками) – с другой. Таким образом, мы возвращаемся обратно к изначальной позиции взрослого по отношению к ребенку.