Развестись нельзя помиловать - стр. 4

Спустя час после церемонии я сбегаю от моей заботливой матушки, она счастлива и радуется за меня как за себя. Вот только, как мне порадоваться этому счастью? Сил нет уже смотреть на веселые лица гостей. Улизнула пока мама заговорилась с тетушкой о прелестей воспитания внуков. Как подумаю о детях, так дрожь берет. Мне бы диплом получить для начала, а потом о детях. Но ощущение такое, что все родственники уже ждут от меня детей вот прям завтра и это сильно напрягает.

Выскакиваю в коридорчик ведущий к санузлам и натыкаюсь на обалденную картину – целующуюся парочку.

Женщина в черном виснет на моем новоиспеченном муже как пиявка

Можно ли желать развода в день свадьбы?

Можно.

А еще закопать, уничтожить и растереть в пыль под своими ногами этого гада, что стал моим мужем. Этих обоих – и ту, что виснет на нем, и того, что благосклонно принимает ласку.

3. Глава 2. Похороны

Вобла ушла. Он ее прогнал.

Ненадолго. Уверена она еще вернется в его жизнь.

– Я не привык оправдываться. Но то, что ты увидела, действительно ничего не значит. И тебе не о чем беспокоится. Договоренности остаются в силе. Это все, что тебе нужно знать.

Как нелепы его оправдания, да и не оправдания вовсе – отмазки. Было и было – терпи и проглоти.

Прикрывается договоренностями, заключенными не со мной.

– Подожди не дергайся, – Адам опускается на одно колено передо мной, прочерчивая всю линию от бедер до колен своими обжигающими ладонями. – Я помогу тебе.

Аккуратно поднимает подол длинного ужасно дорогущего свадебного платья-русалки в пол, расшитого вручную вышивкой, камнями и еще бог знает чем.

Замираю, задерживая дыхание.

Чувствую, как его горячие руки касаются щиколотки.

– Держись за мои плечи, – командует, приподнимая одну мою ногу, выпутывая ткань, затем вторую. Едва успеваю вцепиться в его плечи.

Он задерживается в таком положении, проводя по шелку тонких белых чулок, лаская своими горячими, ловкими пальцами.

– Кажется, я не снимал еще подвязки с твоего бедра, – слышу приглушенный голос у своих ног, и его пальцы неуклонно начинают подниматься вверх.

Злость ненависть заворачиваются в душе вихрями. Как он посмел? Целоваться с другой прямо на свадьбе!

Не хватало еще раз топнуть ногой от негодования.

Адам у моих ног, но я этим недовольна. Он еще не отмылся от этой стервы, а уже приполз лапать меня.

Отталкиваю за плечи этого наглеца.

– Нет никакой подвязки, – без зазрения совести вру ему.

Хорошо Адам не смотрит в мои глаза в этот момент. Я отчаянно не умею врать. Мама всегда говорит, что по моим глазам легко прочесть вру ли я. Хотя о подвязке моя неугомонная мама тоже позаботилась – быть ей на месте сегодня, нетронутой.