Развестись нельзя помиловать - стр. 22
Передаю фужер в руки Адаму, он делает из него глоток, глядя мне в глаза.
– Жил, работал…
Скупые факты, но меня не это интересует. Он передает мне фужер, словно микрофон, дающий право говорить. Принимаю его игру. Отпиваю еще глоток и задаю следующий вопрос:
– А как же отношения? Были у тебя серьезные чувства?
Вот и настал час икс. Расскажет он мне о своем прошлом? Любопытство так и подмывает придвинутся ближе, чтобы уж точно все хорошо-хорошо расслышать.
Я сегодня смелая, решила поговорить о важном. Одну любовницу я видела, а сколько их еще было до. Догадываюсь, что опыта в тридцатник у него предостаточно. И меня вовсе не задевает его наличие, странно было бы наоборот, его отсутствие. Поэтому смотрю на Адама пытливо, как можно более открыто.
Отдаю ему фужер. Он отставляет его. Слежу как его рука ложится на бортик позади меня, приобнимая, делая наше общение еще интимнее. А затем Адам аккуратно поправляет упавшую на мое лицо прядь, заглядывает в мои глаза.
– Все в прошлом, Эва. Сейчас мы семья и я хочу, чтобы ты понимала эксклюзивность наших отношений. Ни у тебя, ни у меня не будет никого на стороне. Это предусмотрено нашим договором.
Что смущает меня больше, его слова или этот жест поправляющий локон? Щеки начинают гореть. Могу сказать, что при моей бледной коже они сейчас похожи на грудки снегирей. Хорошо их жар можно списать на горячую воду в джакузи.
– Я думала у тебя что-то с той женщиной со свадьбы. – пытаюсь сесть поудобнее, но мое тело, слишком сильно ощущающее близость мужчины, сковано в напряжении.
Адам вздыхает и начинает объяснять как несмышленому малышу:
– Давай выясним все здесь и сейчас, и больше не будем возвращаться к этому вопросу. Тебя устраивают эксклюзивные отношения?
– Да, конечно, – уверяю, наверно, излишне эмоционально.
– И меня устраивают. Открытый брак нам не подходит по контракту. Нам обоим нужно сохранять хотя бы видимость верности.
Да, я сама затеяла этот разговор, но отчего так неприятно? "Видимость верности", он имеет ввиду скрывать свои интрижки на стороне? Но тогда к чему все эти разговоры об эксклюзивности?
Не знаю, что он там увидел в моих расширившихся глазах, но пояснение не медлит себя ждать.
– Знаю сейчас ты можешь думать, что это хорошо, но придет такой момент, что ты влюбишься и захочешь отношений с другим человеком, но должна понимать их невозможность.
– Это вряд ли. Я вообще не очень-то влюбчивая, – фыркаю в негодовании.
– Ты не представляешь, как быстро все меняется. Сейчас – нет, завтра – да.
Меня раздражает его уверенный тон. Вот же знаток человеческих судеб нашелся. Но возразить ему нечего. Еще полгода назад я и мысли не допускала о замужестве, а сегодня у меня есть целый муж.