Разведенка - стр. 6
Недавно отчиму предложили работу в Канаде, и они всей семьей уехали в Ванкувер. Мама когда уезжала, прятала глаза и обещала забрать меня, когда они там обживутся и наладят быт.
— Я продам бабушкину квартиру, детка, ты же можешь пока пожить в общежитии? Канада очень дорогая страна, а Коле пока платят не так много, он же на испытательном сроке. Вот когда зачислят в штат, когда мы немного встанем на ноги, ты обязательно приедешь!
Но я уже была взрослой и понимала, что для мамы я как вечное напоминание о предательстве отца, поэтому в ее новой семье для меня никогда не найдется место. И я никогда не поеду жить в Ванкувер, разве что в гости. И то, если заработаю на дорогу.
Отца я навсегда вычеркнула из жизни. В свидетельстве о рождении в графе «отец» у меня стоял прочерк, наверное мама таким образом пыталась надавить на папу. В итоге все оказалось только к лучшему, не пришлось унижаться и искать его через консульство. А отчество с Омеровны я сменила на Олеговну. Ясмина Олеговна Беляева, уже месяц как Батманова.
Я не злюсь на отца, просто его для меня больше не существует. Я ничего не взяла из его внешности, жгучего черноглазого брюнета. Смуглого, с белозубой улыбкой. По тем фото, что оставались у мамы, помню что он потрясающе красивый мужчина. Сейчас фотографий нет, мама их все уничтожила. И это тоже к лучшему.
Человек, способный предать, не заслуживает ничего, кроме забвения.
***
Негромкий стон выводит из полусна-полузабытья. Наверное я задремала по дороге. Поднимаю голову и вижу устремленные на меня поверх кислородной маски злые глаза Жанны.
Рука взлетает к маске, сдвигает ее в сторону, и из-под нее доносится громкий свистящий шепот, пробирающий до дрожи:
— Что она здесь делает? Что здесь делает эта тварь?
— Успокойтесь! — к Жанне бросается медик, он пытается вернуть маску обратно, но та упирается и продолжает сипеть.
— Это она! Она меня толкнула! Она захотела убить моего ребенка!
— Прекратите, вам нельзя кричать. Успокойтесь и дышите, у вас низкая сатурация, — голос медика тонет в громком шепоте, переходящем в хрипы.
— Ты за все заплатишь, мой отец тебя засадит за решетку, будешь сидеть пожизненно. И не надейся, что Мир за тебя заступиться. Он женился на тебе из-за контракта, а теперь выбросит тебя на ту же помойку, где и подобрал.
Медик с опаской косится, а мне хочется исчезнуть, испариться. Закрываю ладонями уши, приказываю себе успокоиться. Я ни в чем не виновата. Она лжет о Дамире. Это неправда, он влюбился в меня. Влюбился...
— Он не собирался спать с тобой, дура! Он не хотел тебя, ты обманом затащила его в постель! Ты вообще не в его вкусе, облезлая тощая моль! — пробивается сквозь прижатые к ушам ладони, и щеки вспыхивают как спички.