Разведчики - стр. 23
От старшего брата мы с лета сорок первого никаких вестей не имели – «пропал без вести», но родители не возражали и даже одобряли мое желание уйти добровольно на войну. Мне потом отец на фронт письма писал: «Сынок, воюй как следует!»
В военкомате начальник второй части, казах в звании капитана, быстро оформил мое заявление и уже через пару дней я находился в запасном полку, расположенном в 12 километрах от казахского города Петропавловска. В лесу были вырыты землянки, внутри нары в два яруса. В полку готовили сержантский состав. Прошла всего пара недель, как в запасной полк приехали «покупатели», проводить курсантский набор в Ташкентское пехотное училище имени Ленина. Я со своими 7 классами школы считался образованным, подходящим кандидатом на учебу, и меня вместе с другими «грамотными» привели на «отборочную комиссию». В комнате висела школьная доска и два подполковника проводили набор. Я зашел, мне дают в руки мел и говорят: «Напиши Н>2О», написал. – «Что это?» Я усмехнулся: «Вода». – «Молодец, ты принят в училище». Вернулся в свою землянку. На следующий день мне приказали собрать вещи, и старшина привел меня на вокзал. На путях стояли теплушки с солдатами. Старшина показал мне на один из вагонов и говорит: «Этот твой, залезай». Состав тронулся, я у ребят спрашиваю: «Ну что, в училище едем?» – «Какое училище? Ты что, охренел? Мы на фронт едем!» Посадил меня старшина в эшелон с маршевой ротой, и через десять суток дороги я ночью уже стоял у берега Волги, ожидая переправы в разрушенный горящий Сталинград. По кромке левого и правого берега возле места переправы стояли заградотряды, и бойцы-заградотрядовцы смотрели на нас свирепыми взглядами… Переправились… и тут началось самое страшное. Мы стоим у берега, человек четыреста, еще никого не распределили по полкам, и тут налетели немцы и стали нас бомбить… Про Сталинград вообще мне тяжело вспоминать…
Но в Ташкентское пехотное училище Вы в итоге все равно попали?
По чистой случайности. Стечение обстоятельств. Во время одной из бомбежек на моих глазах бомбой накрыло землянку, всех засыпало, и я, под разрывами, кинулся раскапывать завал, надеясь кого-то спасти из заживо погребенных. Вытащил живой одну женщину, и когда она пришла в себя, то спросила: «Сержант, как твоя фамилия, с какого полка?» Я ответил и сразу забыл об этом случае. Через несколько дней меня «выдернули» из батальона и приказали явиться в штаб дивизии. Завели к подполковнику, он спросил, что произошло во время той бомбежки, и я догадался, что эта спасенная женщина скорее всего его «фронтовая» или законная жена. И стал меня подполковник расспрашивать дальше, из какой я семьи, откуда на фронт призывался.