Разведчик Линицкий - стр. 65

– Господа! – решительно произнес он. – Только строжайшая дисциплина спасет корпус от разложения и гибели. Посему приказываю!

Адъютанты тут же раскрыли свои планшеты.

– Первое! Встать лагерем по всем правилам Полевого устава. Разбить палатки по ротным линейкам. Второе! Построить знаменные площадки и ружейные парки. Наметить строевой плац и стрельбище. Третье! Воздвигнуть шатер походной церкви и соорудить гимнастический городок. Четвертое. Открыть учебные классы для юнкеров.

Он замолчал, что-то еще обдумывая. Но тут решился вставить слово молодой 27-летний генерал Николай Скоблин, любимец Врангеля и Кутепова.

– Александр Павлович, неплохо было бы еще и театральные подмостки сколотить.

– Николай Владимирович не может не подмазать Плевицкой, – генерал Барбович едва слышно хмыкнул, обращаясь к стоявшему рядом полковнику Ряснянскому.

– Генерал Плевицкий, что вы хотите, – развел тот руками.

– Да, да, – согласился Кутепов. – Развлечения в таком месте – не самое последнее дело. Но, господа, не надо забывать и про лазарет и гауптвахту.

Решено было по левому берегу речки разместить пешие части и артиллерию, а по правому – кавалеристов. У устья реки, ближе к морю, было оставлено место для беженского батальона. Непосредственно в городе планировали разместить штаб корпуса, офицерское собрание, военные училища, сведенные в один полк технические части, артиллерийскую школу, комендатуру, гауптвахту, интендантские и другие учреждения. На самом берегу моря был выделен домик для генерала Кутепова. Неподалеку, в небольшом двухэтажном доме разместились: конвой генерала Кутепова, радиотелеграфное отделение, штаб какой-то артиллерийской бригады и командный состав технического полка.

И работа закипела. Однако далеко не все были согласны с этим.

– Мы кто? Беженцы! Зачем нам здесь работать?! Нас кормят французы, с голоду не подохнем, – заросший недельной щетиной прапорщик сплевывал себе под ноги.

Его сторону сразу приняло несколько человек, побросавших кирки и лопаты.

– Русской армии больше нет! Мы просто – беженская пыль.

Когда Кутепову доложили об этих брожениях и разговорах, он понял, что наступил психологический момент. Он немедленно верхом на лошади прибыл к частям, ему указали на прапорщика. Генерал брезгливо посмотрел на него сверху вниз, спросил:

– Почему не бриты? Не по форме одеты, прапорщик! Как фамилия?

Тот непроизвольно вытянулся в струнку, застегнул китель и шинель на все пуговицы и хорошо поставленным голосом кадрового военного ответил:

– Прапорщик Дерюгин, ваше превосходительство!

– За слова, недостойные звания русского офицера, вы пойдете под полевой суд, прапорщик! Вот тогда и узнаете, жива ли еще русская армия!