Разум и чувство - стр. 49
После короткого молчания, последовавшего за первыми изъявлениями удивления и восторга, Марианна поинтересовалась у Эдварда, приехал ли он прямо из Лондона. Он ответил, что две недели провел в Девоншире.
– Целых две недели, – повторила она, потрясенная тем, что он так долго находился поблизости от Элинор и не нашел времени повидаться с ней раньше.
Он добавил немного рассеянно, что гостил у друзей в окрестностях Плимута.
– А давно ли вы были в Суссексе? – спросила Элинор.
– Я был в Норленде около месяца назад.
– И как же он выглядит, наш милый, милый Норленд?! – воскликнула Марианна.
– Милый, милый Норленд, – спокойно добавила Элинор, – скорее всего, выглядит именно так, как и должен в это время года: все вокруг усыпано опавшими листьями.
– Ох, – вскричала Марианна, – с какими непередаваемыми чувствами я, бывало, наблюдала, как они падают! Как я восторгалась, когда во время прогулок ветер кружил вокруг меня вихрь желтых листьев! Какие волшебные чувства вызывали и они, и осень, и сам воздух Норленда! А теперь там некому любоваться роскошным ковром из опавших листьев. В них видят только ненужный мусор, их торопятся вымести, убрать с глаз долой.
– Но ведь не все, – заметила Элинор, – разделяют твою страсть к мертвым листьям.
– А мои чувства, – вздохнула Марианна, – вообще редко кто разделяет, их и понимают нечасто. Но иногда… – Тут она на несколько минут погрузилась в задумчивость, но вскоре очнулась и продолжила: – Вы только посмотрите, Эдвард, – начала она, призывая его взглянуть на открывшийся перед ними вид, – перед вами Бартонская долина. Взгляните на нее и останьтесь невозмутимы, если, конечно, сумеете. Посмотрите на эти холмы! Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное! А вот там, слева, среди этих изумительных рощ и аккуратных полей находится Бартон-Парк. Отсюда виден только уголок дома, а там внизу, у подножия самого дальнего и самого величественного холма, находится наш коттедж.
– Красивые места, – ответил он, – но зимой дороги, должно быть, утопают в грязи.
– Как вы можете думать о грязи, когда перед вами такой великолепный пейзаж.
– Потому что, – ответил он улыбаясь, – вижу перед собой весьма грязный проход.
– Как странно! – сказала Марианна самой себе.
– А как вам нравятся ваши новые соседи? Мидлтоны – приятные люди?
– Нет! – ответила Марианна. – В худшей ситуации мы вряд ли могли оказаться.
– Марианна, – воскликнула ее сестра, – как ты можешь так говорить? Как ты можешь быть такой несправедливой? Это очень достойное семейство, мистер Феррарс, которое окружает нас самым дружеским вниманием. Ты не забыла, Марианна, сколькими приятными днями здесь мы обязаны им?