Разрыв во времени - стр. 29
– Супермодель и порнозвезда, – сказал Ксено. – Узнаю старика Лео.
– Он купил открытки с репродукциями обеих картин и рассматривал их в машине по дороге в отель. «Самая знаменитая женщина в мире после Мадонны, – сказал он, глядя на «Происхождение мира», – и никто не знает, как она выглядит».
– Я сказала: «Это порнография в чистом виде. У нее нет головы. Нет лица. Нет личности». Он напрягся и сказал: «Это писалось как порнография, но стало истолкованием всей порнографии. Две эти картины, если поставить их рядом, объясняют, почему мужчины воспринимают женщин как угрозу. Из вашего тела выходит мир и… – тут он взмахнул репродукцией «Моны Лизы», – мы понятия не имеем, что у вас в голове. Знаешь, как это страшно?»
– Он так сказал? Лео?
– Да. И рассказал, что когда его мать уходила от его отца, она пришла попрощаться с Лео, и он не понимал, почему она уезжает, и она сказала, что он еще маленький и все поймет, когда вырастет. «И вот я вырос, – сказал мне Лео. – И до сих пор не понимаю».
– А потом?
– А потом он разорвал обе открытки и выбросил их в окно.
– Почему ты мне никогда не рассказывала об этом?
– Почему ты считаешь, что у Лео есть любовница? – спросила Паулина.
– Лео – собственник, но он боится сближаться с людьми. Если он заведет любовницу, тем самым он оттолкнет меня от себя.
Или просто столкнет… подумал Ксено, но вслух не сказал.
Пока Мими беседовала со звукорежиссером на сцене, Паулина отозвала Ксено в сторонку.
– Нам надо поговорить.
– Что случилось, Паулина?
– Я беспокоюсь. Есть одна старая поговорка: «Беда к беде липнет». Мими права. Лео ведет себя странно. Последние две-три недели. Он тебе что-нибудь говорил? О ребенке? О Мими?
– Нет. Просто он бесит меня больше обычного, но он мой друг, и я не обращаю внимания на его закидоны. Ты меня знаешь: в неприятности я не лезу.
– Думаешь, у него кто-то есть?
Ксено покачал головой.
– Наоборот. У него нет никого. Вообще никого. Понимаешь, о чем я? Потому что он просто в упор никого не видит. Я думал, это из-за того, что он весь в работе. Но он весь в себе, да?
– Да, он замыкается на себе. В этом он мастер. Но что-то тут есть еще… Ксено… почему ты уезжаешь?
– У меня есть дела. Я нужен сыну. Но если честно, то да… я чувствую, что мне здесь не рады и я уже злоупотребляю гостеприимством.
– Ты – член семьи.
– Ты – еврейка.
– Ну, так сделай приятное еврейской тете, мечтающей о большой дружной семье. Да, это только мечта, но ведь хорошая же мечта, правда?
– Мне надо уехать, самое позднее – в понедельник.
– Мими нужен друг. А Лео не самый устойчивый человек.