Разрыв периметра - стр. 12
– Бабушка… – дрогнув голосом, позвала она.
Тишина была ответом. Где-то вверху лилась вода, и Марианна, на цыпочках, мимо бесчисленных дипломов и благодарностей в дубовых рамах, поднялась на второй этаж. У двери бабушкиной спальни она остановилась и прислушалась. Вода шумела там. Затаив дыхание, Марианна открыла дверь. Спальня тоже была пуста, в приоткрытой душевой стучали капли по эмали и незнакомый мужской голос напевал марш королевских егерей.
Марианна смутилась, отшатнулась назад – голос умолк, затих шум воды. Не успела она закрыть дверь, как в проёме ванной появился волк. Он непринуждённо, не без изящества, опёрся передней лапой о косяк и оскалился. Оскал его, однако, был совсем не угрожающим, а дружелюбным и даже располагающим.
– Я, наверное, не вовремя… – пролепетала Марианна, делая ещё один маленький шажок к двери.
– Нет-нет, – поспешно ответил волк с мягким нижнебаварским выговором. – Я уже закончил. Желаете принять душ?
От близости опасного зверя у Марианны похолодело за ушами. Она впервые видела волка так близко, и понятия не имела, что волки могут ходить на задних лапах и говорить по-немецки. Особенно смущало банное полотенце, обёрнутое вокруг бёдер. Она старалась смотреть волку в глаза, но взгляд постоянно сползал ниже, через крутую, мощную грудь, покрытую мокрой шерстью, по впалому животу в чёрных пятнах к узлу махровой ткани ниже пупка.
– Вы Марианна, я не ошибаюсь? – светским тоном осведомился волк. – Бабушка много о вас рассказывала. – Он перехватил её взгляд, и в зубастом оскале появилось смущение. – Вы простите, я не одет, но на меня подобрать одежду совершенно невозможно. Вы не против, если я останусь в полотенце? Если вас это смущает, я надену бабушкин халат, но, признаться, выгляжу я в нём нелепо.
– Нет-нет не надо! – запротестовала Марианна и тут же подумала: «А вдруг он подумает, что мне нравится его рассматривать?», – а за ней сразу в голову пришла странная мысль, что ей и вправду нравится его рассматривать.
Волк был молод и великолепно сложен. Мокрая шерсть облепила кожу, под ней бугрились крепкие мышцы, свет лампы сверкал на капельках воды, а пасть, удивительно выразительная для простого хищника, была полна крепких белоснежных зубов.
«Я смотрю на него, как художник, – успокоила себя Марианна. – Все люди в душе художники… – поспешно оправдалась она перед собой. – Великолепный экземпляр! – добавила для убедительности».
– Я на самом деле ненадолго, только пирожки бабушке отдам и уйду, – сказала она вслух.
– Ой как неудачно… А бабуля уехала.
– Куда? – удивилась Марианна.